В автобусе сидел один из рабочих «Бест компани», он вез домой завернутый в платочек плод манго.

— Что вы там болтаете? — бросил он, и щеки его побагровели от обиды.

Опять ударив кулаком по пачке газет, Бекаль повторил:

— Я говорю, прикрыть нужно вашу лавочку!..

— Почему это прикрыть? Только потому, что иногда глохнет мотор? Чем виновата компания?

— Если не компания, так ваша милость. С тех пор как вы, рабочие, создали профсоюз, вы все точно с ума сошли. Я все отлично понимаю.

— Что ты понимаешь? — запальчиво спросил рабочий.

— Устраивают забастовки! Требуют повышения зарплаты, надбавки на дороговизну! А откуда идут эти денежки? Из наших карманов. Из карманов нашего брата простого служащего. Вы, рабочие, живете в свое удовольствие, а люди среднего достатка не знают, как свести концы с концами!

Большинство опрятно одетых — по виду служащие — пассажиров поддержали его. Кое-кого из них я знал. Вот подрядчик Сетх Хаджи Дауд. У него контракт на строительство пятнадцати домов в Джуху. А вот Дж. Дж. Шах — помощник редактора газеты «Нав Бхарат», возвращающийся с женой из кино. Рядом с ним малаялец Джон — христианин, который после получения степени бакалавра остался без работы и теперь рыскает по городу в поисках хоть какого-нибудь дела. Из-под его черных усов порой сверкают белоснежные зубы, и тогда трудно определить, сердится он или улыбается.

— Да, это верно, — заговорил Джон. — Вот я получил степень бакалавра искусств и нигде не могу найти работу. Два года ищу. А тут люди с четырехклассным образованием дурачат меня и называют это социальной справедливостью. Помотался бы с мое, сразу забыл бы свой социализм.

Рабочий «Бест компани» промычал что-то раздраженно в ответ и засучил рукава. Рядом с ним сидел железнодорожник. Его синяя рубашка была вся в саже. На черном лице двумя угольками сверкали глаза. Грязная спецовка заставляла других пассажиров держаться подальше от него.

Схватив за руку рабочего, он сказал:

— Ну чего ты зря заводишься? Разве могут понять наше положение эти люди? Э… оставь их, брат! Еще немного терпения, и автобус тронется. Через пару минут повеет свежий ветерок, и этот господин придет в себя.

— А ты что, считаешь меня сумасшедшим? — спросил вспыхнув Джон. Он как-то странно оскалил зубы, и казалось, вот-вот расхохочется. Железнодорожник с улыбкой отвернулся.

Дж. Дж. Шах спросил, обращаясь к жене:

— Как тебе понравилась Бетти Девис?

Та посмотрела ему в глаза и улыбнулась, словно вновь получила наслаждение от игры любимой киноактрисы. Дотронувшись до ее руки, Дж. Дж. сказал полушепотом на гуджарати:

— У тебя глаза как у Бетти Девис.

Госпожа Шах состроила глазки и тоже на гуджарати ответила: «Ну, скажешь тоже, глупенький!»

А кругом пассажиры в один голос ругали автобусную компанию:

— Ну и порядки! Это ж попадешь домой часам к двенадцати!

— Давно пора заменить автобус новым…

— На стоянке должна быть запасная машина!..

— Куда там! Разве ума на это хватит?

Бизнесмен марвари решил вдруг поделиться своими впечатлениями о состоянии автобусного движения в Европе.

— Когда я был в Швейцарии… — начал он, но голос его потонул в общем гомоне. Вернулся кондуктор, и пассажиры дружно набросились на него. Лица у всех озлобленные: у одних от усталости, у других от отчаяния, у третьих от тоски по работе, которую не могут найти. Казалось, разверзлись небеса и посыпались молнии, сопровождаемые ударами грома. Каждый старался излить свою горечь и не стеснялся в выражениях.

— Что я, нарочно, что ли, остановил автобус? — проворчал кондуктор. — Может быть, я не хочу домой или у меня нет детей?! Или я не проголодался? Вы вот сейчас дома будете, а мне еще из Варсавы придется до Колабы трястись целых двадцать миль. Так-то вот. И чего глотку дерете?

— Глотку дерем?! — раздраженно вскочив с места, вскричал Дж. Дж. Шах. — Мы глотку дерем, а он, видите ли, изысканно изъясняется?! Сейчас же возьми свои слова обратно, не то завтра напишу о тебе в газете! Или не знаешь, кто я?

— Кто ты? — запальчиво переспросил кондуктор. — Уж не бомбейский ли губернатор?

— Я редактор «Нав Бхарат», представитель общественности. Ты оскорбил всех нас. За кого ты нас принимаешь, за ослов?..

— Заткнись! — крикнул кондуктор, надвигаясь на него.

— Сам заткнись! — дрожа от ярости, закричал Дж. Дж. Шах.

Железнодорожник встал между ними.

В это время к стоянке подошел автобус другой линии, который всегда прибывал сюда в 11 часов 10 минут. И когда приехавшие увидели, что последний автобус на Варсаву еще не ушел, они бросились к нему.