Я вздрогнула и постаралась вспомнить предупреждение гигантской птицы. Это Туман сомнений. Существо, говорящее со мной, скорее всего, даже не настоящее — лишь магический обман, играющий на моей неуверенности и страхах. Если я позволю какому-то жалкому призрачному обидчику победить меня, то вообще не буду иметь права здесь находиться. Я сильнее этого. Нужно просто не обращать внимания.

Следующий голос я узнала, хоть и не ожидала услышать его здесь. Это была Мэдисон Пендлтон, которая превращала мою жизнь в ад с тех самых пор, как ушел отец; которая настроила против меня всех друзей, просто так, удовольствия ради, и подстроила, чтобы меня выгнали из школы — в тот самый день, когда торнадо перенесло меня в Страну Оз.

— Гляньте, кто тут у нас, — заявила она.

Один только звук ее голоса вызвал чувство, которое, как я считала, было навеки позабыто, — дикую смесь ярости и бессилия. То ужасное ощущение, что, как бы упорно ты ни старался, но делаешь все только хуже, а лучший вариант — взять и сдаться.

— Простушка Эми. Ты ни капли не изменилась, да? Все такое же бесполезное ничтожество, тупая нищебродка. Я не портила твой день рождения. Никто все равно не собирался на него приходить. И что это на тебе надето?

— Вали к черту, Мэдисон, — пробурчала я, не особо впечатленная речью. Честно говоря, в реальной жизни Мэдисон обычно была куда острее на язык, чем здесь. Сейчас я поняла, как стала далека от тех дней, когда она могла испортить мне настроение, просто оскорбив меня.

Теперь я не та девочка. Больше не жертва. Но стоило только выбросить ее из головы, как голос Мэдисон плавно сменился на голос Нокса:

— Итак, я слышал, ты в меня втрескалась, да? Да ладно тебе! Слушай, мы поцеловались, но я надеюсь, ты поняла все правильно. Я распознаю ничтожество с первого взгляда и предпочитаю не тратить на него время.

Другой голос подхватил его — моей мамы:

— Дети — всего лишь вампиреныши, высасывающие из тебя всю жизнь. Если бы у меня не было тебя, Эми, я бы, наверное, никогда не начала пить. Это ты довела меня до такого состояния. Из-за тебя папа бросил нас. Ты выгнала меня в ту ужасную бурю. Разрушила мою жизнь, а потом просто сбежала. Ты когда-нибудь задумывалась, что мне пришлось пережить из-за тебя?

А затем раздался голос из таких давних времен, что я даже удивилась, каким знакомым он кажется. Мужской голос.

— Лучшее, что я сделал в своей жизни, — это ушел от вас, — сказал отец. В отличие от всех остальных голосов он не был мстительным или злым, а звучал именно так, как я помнила: спокойно и добродушно. — Знаешь, теперь я счастлив. У меня новая жизнь. Новая семья. Я все сделал правильно.

— Нет! — закричала я ему. — Ты лжешь!

Но не слышала собственных слов, потому что они внезапно потонули в гвалте множества голосов, кричащих на меня. Их было так много, что невозможно было узнать всех. Глинда, Момби, Лулу, Индиго — все они напоминали, как сильно я облажалась. Будто в том старом шоу «Вот это твоя жизнь», только моя версия называется «Вот почему ты отстой».

— Заткнитесь! — завизжала я, отпуская руку Озмы, чтобы зажать уши, и останавливаясь. — Оставьте меня! Вы врете!

Я кричала так громко, что заболело горло, но все равно едва себя слышала — мой голос потонул в пустоте. Зато другие голоса стали только громче, превратившись теперь в невидимый хор, от которого трещал череп.

Эгоистичная стерва. Неудачница. Лузер. Даже когда ты побеждаешь, ты проигрываешь.

Никто не хочет приходить к тебе на день рождения. Парень? Да кто вообще может в тебя влюбиться? В кого можешь влюбиться ты?

Ты умеешь только убивать. И даже этого ты не смогла сделать. Провалилась. Снова. И так же опростоволосишься в следующий раз.

Ты слабачка. Здесь тебе не место, тебе нигде не место.

Сердце мое бешено колотилось; дыхание было прерывистым. Я упала на колени и сделала пару глубоких вдохов, крепко зажмурившись и закусив губу, стараясь удержать гнев и отчаяние. Во рту появился привкус крови. «Это все не на самом деле. Не на самом деле», — твердила я сама себе. Так и было. И голоса ошибались. Они оказались правы, но не во всем. Потому что мне плевать, что думает обо мне Мэдисон Пендлтон. Потому что я знаю, сколько всего сделала для матери, помню все жертвы, на которые пошла ради нее. И что это она бросила меня, а никак не иначе. Потому что папу и вовсе нельзя назвать отцом.

— Кто ты? — спросила Озма за мгновение до того, как мы ступили в туман. Тогда я проигнорировала вопрос, но теперь понимала: она пыталась помочь. Неважно, что думает или не думает обо мне Нокс. Важно только то, чтобы я сама знала, кто я такая.

А я знала. Как бы я ни изменилась с тех пор, как попала в Страну Оз, я остаюсь все тем же человеком, которым была в Канзасе. Да, может, в то время я была тиха и застенчива, была девушкой, которая изо всех сил старалась не высовываться, чтобы просто прожить очередной день. Но даже тогда я не позволяла другим втаптывать себя в грязь. Даже в дни, когда не знала, что такое хук левой, я всегда находила способы бороться за то, во что верила.