– Нет, я согласился на ритуал, - безэмоционально прервал его Хштра.

– Ты серьёзно?! – не поверил шаман.

– Я сын вождя и в первую очередь мне надлежит беспокоиться за своих родичей и только потом за себя. «Мёртвые не имеют претензий», помнишь? Если бы я выиграл, старому предателю ничего не осталось бы, кроме признания обоснованности моих требований.

– Но ты проиграл, - полуутвердительно – полувопросительно заключил Эрш, - Интересно, кто же умудрился низвергнуть неофициально сильнейшего воина Степей…

Хштра весь как-то поник, сдулся и гораздо тише прежнего продолжил свой рассказ:

– В качестве поединщика вождь Белого волка выставил свою дочь. Не самый сильный воин. Скорее всего она бы и двух ударов от меня не пережила. Мне всего то надо было показательно казнить её и дело с концом. Вот только я не стал с ней сражаться. Сдался, едва увидел, кто мой противник. Для орка нет поражения позорнее, чем отказ от боя и ни один степной орк не назовёт меня теперь своим родичем, но я не смог убить своё дитя, - зажмурился Хштра, прогоняя от себя события тех дней.

– Выходит, слухи о твоих взаимоотношениях с наследницей Белого волка были не совсем слухами. И ты променял своё племя на эфемерную семью, - холодно подвёл итоги шаман Тигриного клыка.

– Ты сам говорил, что теперь не трогаешь детей, а мне вменяешь в вину отказ убивать нерождённого ребёнка?! – угрожающе надвинулся на старого друга воин.

– Я не хотел тебя оскорбить, - попытался оправдаться Эрш, - Но теперь мне хотя бы понятно, что ты пытался нам помочь. Пусть даже и решил на перепутье пожертвовать остатками нашего племени. Это всё ещё достойный воина выбор. Теперь твоя очередь задавать вопросы.

– Эрш, что с тобой стало? – сделал попытку раскрыть долгое время мучившую его загадку подуспокоившийся Хштра, - Я помню тот день, когда нас схватили воины императора. Ты ведь верил в меня тогда. Несмотря на то, что я не смог привести нас к победе взамен отца. Даже когда мы стояли на помостах рабского рынка, ты отказывался сдаваться. Что произошло за те годы, что мы не виделись?

– Многое, Хштра, - Эрш надолго замолчал. Когда он продолжил говорить, голос его больше походил на голос Хштра, когда тот не задавался целью скрыть свой реальный возраст, - Твой вид сейчас – это ведь магический камуфляж верно? Я помню, что ты говорил про обучение у опытного чародея, да и в целом ты меня на четверть века старше. Должно быть неплохо он тебя натренировал, если ты наловчился поддерживать его постоянно, не снимая даже в пылу боя.

– Да, - лаконично ответил старый орк.

– Хм, тогда наверное ты не сильно удивишься, увидев это, - говоря последние слова Эрш одновременно дотронулся до бумеранга, сейчас гордо посверкивающего своим узором и прорычал в его сторону пару слов.

Казалось бы узор, таящий в себе опасного питомца степного шамана, не может сиять (как не мог и посверкивать, но узору об этом никто не сказал), однако с ним приключилась именно такая оказия. Пласты тумана втягивались в степной бумеранг с тела Эрша, слой за слоем, постепенно превращая его в аналог светильника, и в какой-то момент узоры на деревянном оружии полностью осветили каменные стены туннеля, а заодно и странный, неправильный силуэт орка, просвечивающий насквозь в нескольких местах.

– Пресвятая Мерана… - прошептал Хштра.

– Слышала бы она тебя сейчас, стёрла бы в порошок за оскорбление божественной сущности, - выдавил усмешку Эрш.

В ровном свете вытащенного из-за пазухи бумеранга друг старого орка выглядел крайне сюрреалистично. В том месте, где обычно должно располагаться сердце, соединённый, где с собственными венами и артериями, а где с явно искусственными их подобиями, мерно бился неизвестный Хштра механизм, вероятно исполняющий функции кровяного насоса. Полупрозрачная эластичная заслонка на груди скрывала это творение сумрачного гения, работающее во впаянной в тело орка-шамана камере, наполненной неизвестной желтоватой жидкостью.

Правое лёгкое тоже было удалено и на его месте находился сдувающийся-раздувающийся в такт дыханию мешок, на котором, если присмотреться, можно было заметить подсвечивающиеся синим рунные и классические круги зачаровательных формул. Мешок окружали прозрачные трубки, по которым кровь малого круга кровообращения проходила через искусственное лёгкое, насыщаясь кислородом, и уходила обратно в искусственное сердце.

Такие инородные вставки встречались по всему телу шамана: где-то отсутствовал участок ноги и два её обрывка скреплялись друг с другом механической структурой, треть левой руки отсутствовала и была заменена на высокотехнологичный магомеханический протез... А на горле присутствовала нашлёпка, скрывающая что-то, что разглядеть ввиду непрозрачности крышки не представлялось возможным.

Но больше всего в глаза бросалось другое. Не половинчатый протез нижней челюсти, из-за чего один из спиленных клыков казался целым, и даже не часть головы, закрытая прозрачной крышкой, сквозь которую был виден мозг. В области живота присутствовала полоса инородного материала шириной в десять-пятнадцать сантиметров. Она делила собой тело орка на две половины и, за счёт подобной другим вставкам прозрачности, позволяла рассмотреть всё, что находилось внутри.

Многочисленные сосуды проходили через этот барьер в сторону нижней половины тела, насыщая кислородом и необходимыми веществами то, что располагалось ниже перегородки. А в центре прозрачной полосы, раскидывая отсветы по близлежащей территории, крутилась сфера тягучей, будто живой субстанции, бурлящей в своём бесконечном непостоянстве.