Скальные стены поднялись вокруг. Она шла медленно, ступая с преувеличенной осторожностью, словно измеряя расстояние, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Однако все ощущения сводились к мерному звуку ее собственных шагов, порождавших слабое эхо в высоких стенах песчаника. Она уже добралась до прямой тропы, когда ей пришло в голову, что вчера она шла, почти бежала за Пятницей. Касс решила идти побыстрее. Прохладный ветерок тянул от каменных стен. Она еще ускорила шаг.

Где-то высоко над ней, на краю каньона родился звук, похожий на крик ястреба — пронзительный, похожий на вой свист — и в тот же момент она ощутила на руке капли дождя. Она подняла глаза и еще одна капля ударила ее в лоб. Низкое облако тумана повисло между узкими каменными стенами. Она продолжала идти, отмечая внезапную перемену погоды, когда порывистый ветер хлестнул ее по лицу, взвихрив рыхлый песок и сухие листья юкки на тропе впереди. Туман опустился, скользя по лицу влажной тряпкой. Касс внезапно затошнило, она запнулась, как если бы тропа под ногами вдруг стала на полметра ниже. Сквозь туман пробивались солнечные лучи, и она пошла на свет, вдруг оказавшись посреди обширной равнины, простиравшейся до горизонта и черных холмов. Она была в Мире Призраков.

Она не поняла, что ее укачало, но тошнота подступила внезапно, хотя она не двигалась, пораженно глядя на открывшийся простор. Дурнота заставила ее согнуться пополам, Касс вырвало в пыль под ногами; уперев руки в колени, она постояла так, дыша через нос, и дождалась конца головокружения. Промокнула губы, прополоскала рот водой из бутылки, радуясь тому, что на этот раз отчаянной головной боли не случилось. Она еще попила, а затем, подняв камеру, начала фотографировать мрачный однотонный пейзаж, стараясь охватить как можно более полно плоскую, как лист железа, вулканическую равнину. Солнце стояло низко на западе, почти касаясь вершин далеких холмов, освещая линии, покрывавшие шлаковую равнину, прямые, как стрела, — вокруг ни единого кактуса, даже крупных камней нет, вообще ничего в любом направлении, насколько видел глаз… только загадочные линии. Некоторые были прямыми; другие завивались огромными спиралями.

Касс присела на корточки, чтобы сделать несколько снимков тропы, на которой стояла, затем опустила руку и потрогала пемзу под ногами. Нижний слой по цвету отличался от верхнего, он был светлее.

«Ну да, окисление, — объяснила она самой себе. — Так и должно быть».

Она вспомнила фотографии рисунков, виденные на лекциях по доисторической антропологии в университете. Древние люди, создавая петроглифы на склонах холмов, просто снимали верхний слой почвы, обнажая более светлый слой под поверхностью — самый простой метод, не требующий сложных инструментов, разве что большого количества рабочих рук. Теперь она видела, как это работает.

Касс сошла с линии и сфотографировала тропу с другого ракурса. Освещение тускнело; солнце опускалось за холмы. Касс решила, что пора возвращаться, пока Мост Койота между мирами еще открыт. Она снова встала на тропу и двинулась обратно тем же путем, каким пришла, быстрым шагом.

Почти сразу поднялся ветер. Он взвыл вокруг нее кружащимися пылевыми смерчами, поднимая облака мелкой вулканической пыли. Касс крепко зажмурилась, защищаясь от летящего песка, и через мгновение почувствовала влагу на лице. Она сделала еще несколько шагов, и ветер утих, испустив последний пронзительный вопль; она вернулась в каньон, в тенистую прохладу раннего утра, с высокими каменными стенами, отвесно поднимавшимися по обе стороны.

Ей удалось сделать еще несколько шагов, прежде чем ее настигла дурнота. Она оперлась на ближайшую скалу, глубоко дыша через нос, дождалась, пока тошнота не прошла, сменившись бурной радостью от того, что она прошла по Мосту Койота между мирами без каких-либо усилий и без проводника. То-то отец удивится, когда узнает! Он будет просто поражен. Вытерев рот рукавом, она пошла дальше.

Приподнятое настроение мгновенно улетучилось, когда она вышла из устья каньона и оказалась на краю широкой зеленой долины, по которой текла плавными дугами широкая река. Небо над головой покрывали маленькие пухлые облачка. Величественные тополя вздымались над недавно вспаханными полями по обеим сторонам реки. Сцена носила явный пасторальный характер, но сердце в груди Касс сжалось от растерянности.

Куда ее занесло? Это точно не Аризона. В сознании крутилась единственная мысль: «Что теперь? Что теперь? Что теперь?»

Касс захотелось немедленно сесть, прижать колени к груди, закрыть глаза и не видеть этого кошмарного зрелища, может, оно исчезнет? На смену панике пришла вторая мысль: надо успокоиться и тщательно проанализировать возможные варианты. Но вместо этого Касс повернулась и бросилась обратно, к устью каньона. Она бежала вдоль стен из песчаника, отчаянно желая, чтобы Мост Койота действовал.

Не успела она сделать и дюжины шагов, как зрение затуманилось, ветер обрушился на нее, толкая в спину. Земля провалилась, и она полетела головой вперед. Камера стукнула ее по лбу, из глаз брызнули слезы; коленям и локтям досталось сильнее всего, но она приземлилась, подняв облако пыли.

Как и раньше, тусклый свет проникал сверху, прохладный воздух охладил кожу, и она вздохнула с облегчением при виде знакомых стен Тайного каньона. Но уже в следующий момент, как только глаза привыкли к скудному освещению, она поняла, что стены побелены, а тропа превратилась в мощеный камнем переулок. Прямо впереди за низкой узкой аркой светило яркое солнце.

— О, здорово, — пробормотала она сквозь стиснутые зубы, — а теперь мы где?

Паниковать опять не имело смысла. Следовало подойти к этой неудаче спокойно, рационально и научно. Касс с трудом встала на ноги, отряхнулась и пошла к арке. На границе света и тени она сделала глубокий вдох и шагнула вперед. Белое солнце сияло в безоблачном ярко-голубом небе, заливая аллею с разрушенными колоннами; по сторонам стояли маленькие лавки с яркими полосатыми тентами, а прямо перед ней лежала мощеная улица, прямая, словно прочерченная по линейке. На улице было полно торговцев, они наперебой предлагали какие-то товары с телег и ручных тележек.