Все снова все заволокло тьмой, а когда прояснилась, вокруг меня снова была пещера.

— Что ж, теперь у тебя есть выбор, — подытожил оракул и развернул меня к себе лицом. — Ты можешь вернуться к отбору, либо я могу освободить тебя от него прямо сейчас.

Я смотрела на него круглыми глазами, боясь вымолвить хоть слово. Как выбрать, когда от этого настолько зависит будущее? Согласиться на отбор, и тогда Советник пойдет войной? Или мой брак с Мирроланом объединит страны? Или мне нужно бежать сейчас и тогда я спокойно буду жить в своем городе? Как понять?

Тем временем оракул расстегнул мой плащ, и он тяжело соскользнул с плеч, собравшись у моих ног.

— Ты все еще хочешь избавиться от метки? — спросил оракул, протягивая руку к моему плечу.

Мирролан

Свадебные традиции он ненавидел всегда. Даже собирался сорвать отбор. Пока не увидел на плече человечки королевскую печать. Да еще какую! В тон чешуе его дракона. Случай редкий, практически небывалый, ведь обычно печать проявлялась небольшой черной вязью.

Мирролан полдня потратил на то, чтобы успокоить дракона, не получившего то, что уже считал своим. Короля злило осознание того, что он готов был пренебречь всем из-за этой человечки. Пусть даже такой соблазнительной, дерзко-прекрасной и заставляющей кровь закипать в жилах.

Ради Астерии Мирролан мог нарушить заветы богов, наплевать на печать и прямо сейчас забрать ее в свои покои. Но тогда дерзкой не стать его женой. А эта мысль казалась ему все более заманчивой.

Даже со связью магической пары она могла сбежать. Могла стать женой другого. Мирролан не мог позволить этому случиться. “Только моя!” — рыком подтвердил его мысли дракон.

Чтобы успокоиться Мирролан, изнурял себя полетами. Как сейчас. Но в этот раз долго летать он не смог. Чем темнее становилось, тем больше на его душе начинали скрести кошки. Драконья интуиция его никогда не подводила.

Роя тоже беспокоилась. Сидя в ванной, король заметил, как тревожно она перебегала с одной руки на другую. Это нервировало еще больше. Тем более что после заявлении о намерении сделать Астерию фавориткой Хранительница с Мирроланом не разговаривала. Обиделась.

С раздраженным ревом король выскочил из ванной, накинул чистую свободную рубашку, штаны, собираясь снова проветрить мозги в полете. Но тут его будто ледяной водой окатило. Дерзкая. С ней было что-то не то.

Тайными коридорами, о которых не знали даже слуги, он проник в женскую половину. Охранник у двери человечки постыдным образом дремал. В наряд! Но не сейчас.

Мирролан постучал. Неприятное чувство в груди разгоралось демоническим пожаром. Он снова постучал. Внутри комнаты что-то громыхнуло, и тогда король не стал ждать и открыл дверь, чтобы увидеть перепуганную до дрожи человечку и открытое окно.

Там кто-то был. Чужой. Темный маг, возможно, некромант, потому что после них всегда так воняло — гнильцой. Мирролан сгреб в свои объятия дерзкую. Дракон рычал и рвался преследовать вторженца. Но дрожащая Астерия в руках была важнее. Король чувствовал, что он ей нужен. А она — ему.

Неожиданно для себя Мирролан понял, что это отнюдь не магическая связь, поддерживаемая Хранителями. Он чувствовал ее, где бы она ни была. Он ощущал ее эмоции. Астерия была его Истинной. Вот так просто. Но никому не стоило об этом знать — слишком опасно для человечки. Но Мирролан теперь окончательно уверился, что не позволит никому трогать то, что принадлежит ему. Пока что только душой. До тела он еще доберется…

Какая-то нелепая фраза привела к тому, что человечка снова вспыхнула и ответила резко. Она не заботилась ни о традициях, ни о приличиях. Она добивалась того, что было нужно ей. С ней было интересно. Никакой игры в поддавки.

Мирролан в этот момент откровенно любовался дерзкой. Ее тонкой белоснежной шеей, королевской осанкой, так выгодно подчеркивающей грудь и обнаженным плечом, по которому так соблазнительно при касании Мирролана струилась королевская метка. А как Астерия пахла! Это был мягкий аромат розы, даже скорее легкий оттенок, который смешивался с запахом ее тела, чувственным и до одури возбуждающим.

Крышу будто сорвало, а он сорвал с ее губ первый поцелуй. По тому, как она отреагировала, Мирролан был точно уверен. Он был первым, кто ее поцеловал. И останется для нее первым и в постели. Особенно в постели. Дракон согласно рыкнул. Когда придет время.

Это осознание помогло сдержаться, когда Астерия решила его обвинить, что он пришел к ней в комнату специально, чтобы соблазнить. Мирролан ухмыльнулся про себя. Если бы это было его целью, то она уже не смогла бы ни слова связно сказать.