— Точно. — Николай снова вздыхает, затем говорит: — Эбигейл — гребаное наказание. В конце концов, мы поубиваем друг друга.

Пытаясь быть голосом разума, я говорю:

— Ты этого не знаешь.

— Знаю. Никто никогда не выводил меня из себя так сильно, как она.

Встав с дивана, я иду на кухню и беру бутылку воды из холодильника.

— Почему она тебя бесит?

— Она, блять, флиртует так, будто это какая-то гребаная работа, и ничего не воспринимает всерьез.

У меня вырывается еще один смешок, потому что это звучит так, как будто она подходящая женщина для него.

— Эй, противоположности притягиваются. Учитывая, что ты дотошно относишься к своему распорядку дня и к тому, где все должно быть, ее взбалмошность может стать хорошей переменой.

Николай издает разочарованный стон.

— Между нами восемнадцать лет разницы в возрасте. Я достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом.

— Но ты ей не отец, — констатирую я очевидное. — Возраст, блять, не имеет значения, пока обе стороны согласны на отношения.

— Ты, блять, не помогаешь, — ворчит он.

Сделав глоток воды, я говорю:

— Я не скажу тебе то, что ты хочешь услышать, Николай. Думаю, что если тебе небезразлична эта женщина, то стоит попробовать наладить отношения. Худшее, что может случиться, — это то, что ты потрахаешься с ней какое-то время и поймешь, что она не та, кто тебе нужен.

Трахнуть ее пару раз будет недостаточно.

— Она уже проникла мне под кожу. Если я впущу ее, то уже не смогу вытащить.

Я ставлю бутылку с водой на стойку и оглядываю гостиную.

— Я не понимаю, почему это является для тебя проблемой.

— Конечно, не понимаешь, ведь не твоя идеально выстроенная жизнь разлетится на куски.

Я вздыхаю, затем говорю:

— Послушай меня, Николай. Ты же не хочешь однажды проснуться и понять, что позволил единственной женщине, которую смог полюбить, уйти. — Я делаю паузу. — Не торопись и хорошенько все обдумай. Если твои чувства к женщине продолжат расти, тогда дерзай. По крайней мере, шансы будут в твою пользу.

— С чего ты это взял?

— Она позволила тебе трахнуть ее. Для женщин это эмоциональный акт. — Вот почему я должен держать Камиллу на расстоянии и не переходить с ней никаких границ. — Перестань волноваться и позволь всему течь своим чередом. Ты не можешь контролировать все, блять, в этом мире.

— А я, блять, буду пытаться, — бормочет он.

— Мне жаль женщину, которой приходится иметь дело с твоим ОКР и проблемами контроля, — поддразниваю я своего друга.

— Да, как ты это делаешь уже более тридцати лет.

Я прижимаю руку к груди, на моем лице улыбка.

— Черт возьми, ты прав. Мне жаль себя.

— Отвали, — хихикает он.

— Чувствуешь себя лучше? — Спрашиваю я.

— Да.

Зная, что это отвлечет его от проблемы, я решаю немного преувеличить ситуацию со своей стороны, говоря:

— Хорошо, теперь о Камилле Дюбуа. Эта женщина чертовски бесит.

Как я и надеялся, Николай начинает смеяться. Проходит некоторое время, прежде чем он переводит дыхание.

— Ты только что прочитал мне лекцию о любви и отношениях. Ты что, пропустил весь разговор?

Нахмурившись, я бормочу:

— Мне плевать на эту женщину.

— Пока, — усмехается он. — Дай ей время. Скоро она проникнет тебе под кожу, и ты не успеешь опомниться, как уже трахаешь ее до потери сознания, а твой лучший друг скажет тебе просто позволить всему течь своим чередом.

Качая головой, я рычу:

— Сегодня с тобой невозможно разговаривать. Я позвоню завтра, когда ты будешь в лучшем настроении.

В трубке раздается смех Николая, когда я завершаю разговор.

Черт, мне нужно быть осторожным с Камиллой, иначе я окажусь в том же положении, что и Николай.

Глава 10

Ками

Прошлая ночь была как глоток свежего воздуха.

Не из-за инцидента в ночном клубе, а после, когда Макс смотрел со мной фильм.

Он улыбнулся и даже несколько раз рассмеялся.

Его улыбка. Святая сексуальность.

Это сделало его взгляд в миллион раз более напряженным. В нем была искра, словно он пытался разжечь огонь, и у меня возникло ощущение, что если бы это произошло, он был бы неотразим.

Его улыбка превращает его из серийного убийцы в потрясающего красавца.