Макс кивает, затем наклоняет голову.

— Со мной ты в безопасности, и как только угроза будет устранена, я исчезну, и ты больше никогда меня не увидишь.

В груди защемило.

— Теперь ты понимаешь, почему мы не можем быть друзьями.

Я киваю, а в сердце образуется дыра от колющих ощущений.

Я поднимаю глаза и смотрю на ассасина, стоящего передо мной.

— Мне понадобится некоторое время, чтобы переварить это.

— Это понятно.

Я медленно обхожу его, затем говорю:

— Я иду спать.

Не думаю, что сегодня ночью сомкну глаза. Не потому, что я чувствую себя небезопасно с Максом, а потому, что я должна осознать тот факт, что он стал мне небезразличен.

Однако он опытный ассасин, а я всего лишь обычная женщина, поэтому мы даже не можем быть друзьями. Мы полные противоположности.

Тем не менее, за все то время, что мы провели вместе, я уже считаю его другом.

Мне уже не все равно.

Как я буду продолжать жить с ним в одном пространстве, ничего не чувствуя?

Он убийца.

Он убивал раньше, и он убьет снова.

Господи, мой телохранитель — ассасин.

Я снова качаю головой, захожу в свою спальню и закрываю за собой дверь.

Такое чувство, что мое тело работает на автопилоте, когда я снимаю платье. Я надеваю удобные шорты и футболку, а затем приступаю к процедуре ухода за кожей.

Когда я готова лечь спать, я стою посреди своей комнаты и смотрю на закрытую дверь.

Если бы я знала, что он ассасин, когда встретила его, я бы взбесилась, но, узнав его немного получше, я верю, что он не причинит мне вреда.

Я верю, что он сделает все возможное, чтобы сохранить мне жизнь.

Я доверяю ассасину.

Медленно я подхожу к двери и, не издав ни звука, открываю ее. Мои босые ноги бесшумно ступают по полу, пока я крадусь по коридору. Добравшись до комнаты Макса, я останавливаюсь, когда вижу, что дверь слегка приоткрыта.

Мое дыхание замедляется, когда я заглядываю в спальню, и при виде того, как он проверяет свое оружие, прежде чем положить его на кровать, мое сердце замирает.

Внезапно он бормочет:

— Ты можешь войти.

Господи.

Я опираюсь рукой о дверной косяк, делая шаг в комнату.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Я почувствовал тебя. — Его взгляд останавливается на мне, когда он стягивает галстук со своей шеи.

В животе у меня вспыхивает жар, и я начинаю думать, не случилось ли со мной чего. Конечно, этот мужчина был сексуальным до того, как я узнала о нем правду, но теперь, когда я знаю, насколько он опасен на самом деле, мое влечение к нему словно умножилось в тысячу раз.

Мне правда нравятся плохие парни так же сильно, как и любой другой женщине.

Но он не плохой парень, Камилла. Он жестокий мужчина. Это огромная разница.

Его замкнутость вызывала у меня любопытство, а теперь я просто жажду получить о нем больше информации.

Но при этом я осторожничаю, потому что меньше всего хочу его разозлить.

Мои брови сводятся вместе, когда я спрашиваю:

— Могу я задавать вопросы?

Он сбрасывает пиджак, и когда начинает закатывать рукава своей рубашки, мои глаза упиваются видом вен, извивающихся под его кожей.

— Что ты хочешь знать?

Мой взгляд возвращается к его лицу, и когда он подходит ко мне, я отступаю, пока не прижимаюсь к стеклянным перилам. Я указываю на гостиную.

— Мы можем поговорить там, внизу?

Он кивает и ждет, пока я выйду, прежде чем последовать за мной. Каждый нерв в моей спине покалывает, и я не могу удержаться от желания оглядываться через плечо каждые несколько секунд.

Макс ждет, пока я сяду на диван, а затем садится в кресло. Наклонившись вперед, он опирается предплечьями на бедра и переплетает пальцы.

Я нервно заправляю прядь волос за ухо. Мой взгляд обегает открытое жилое пространство и останавливается на нем, после чего я нервно хихикаю.

— На самом деле я не знаю, о чем хочу спросить.

Уголок его рта чуть приподнимается.

— Есть обычные вопросы. Почему я ассасин? Как я дошел до этого? Скольких людей я убил?

У меня вырывается еще один нервный смешок, и я быстро качаю головой.

— Кто был тот мужчина?

— Руснак. Он тоже ассасин, но тебе не о чем беспокоиться.