— Итак, что бы ты хотел съесть?

Ты не можешь прикоснуться к ней.

— Все, что угодно, — отвечаю я, мое тело горит от желания придвинуться к ней поближе.

— Салат с тунцом? — Ее голова заглядывает в холодильник. — У меня есть лосось. — Она достает его и проверяет упаковку. — Нет, срок годности истек.

— Камилла, — говорю я, чтобы привлечь ее внимание, потому что она явно паникует и что-то бормочет о еде.

— Черт возьми, я не знаю, что приготовить. Может, закажем еду?

— Камилла, — пытаюсь я снова, чтобы она посмотрела на меня.

Закрыв дверцу холодильника, она направляется к кладовой и исчезает внутри.

Христос.

Я следую за ней, и когда заполняю пространство между дверными косяками, фактически загоняя ее в угол, ее зубы начинают покусывать нижнюю губу. Ее глаза устремляются на мое лицо, бросая на меня умоляющий взгляд.

Наконец, она признается:

— Я пытаюсь не нервничать. Просто… — она машет на меня рукой, — ты пугаешь. Одно дело думать, что ты просто задумчивый человек, но совсем другое — знать, что ты на самом деле машина для убийства.

Снова желание утешить ее пронзает мое тело, и я делаю шаг вперед.

— Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше?

Она качает головой и быстро заправляет прядь волос за ухо.

— Я действительно верю, что ты будешь защищать меня. Думаю, мне просто нужно привыкнуть к мысли, что ты не… обычный мужчина.

Я делаю еще один шаг ближе, оказываясь в нескольких дюймах от нее, затем повторяю свой вопрос:

— Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше?

Ей приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

Между нами возникает электрический ток, силы которого достаточно, чтобы привести в действие ядерное оружие.

Ее губы приоткрываются, и она шепчет:

— Я не знаю.

Воздух вокруг нас напрягается, и, не в силах бороться с желанием утешить ее, я медленно поднимаю руку к ее шее. Когда она не вздрагивает и не отстраняется, я делаю еще один шаг, сокращая последнее расстояние между нами.

Это чертовски не в моем характере, и от этого мое сердцебиение учащается, когда я осторожно двигаюсь, чтобы обнять ее.

Мои пальцы скользят в ее шелковистые волосы, когда я обхватываю ее затылок, в то время как другой рукой прижимаю ее к себе.

На мгновение мы оба застываем на месте, затем Камилла придвигается ближе ко мне и прижимается щекой к моей груди. Я чувствую ее руки по бокам, прежде чем она обхватывает мою поясницу.

Я наклоняю голову, пока ее волосы не щекочут мне подбородок.

— Со мной ты в безопасности, Ками. Я никогда не сделаю ничего, что может причинить тебе боль или подвергнуть опасности. Понимаешь?

Она кивает, затем я чувствую, как ее тело расслабляется. Она обнимает меня крепче.

— Спасибо, что взял перерыв в убийстве людей, чтобы обеспечить мою безопасность.

Из меня вырывается смех, и, отстранившись, я отпускаю ее.

— Не за что.

Ее глаза встречаются с моими, и она выглядит почти застенчивой, когда признается:

— Мне нравится Ками. Никто меня так не называет.

— Тогда с этого момента я буду называть тебя так.

Ее губы изгибаются, и меня одаривают великолепной улыбкой.

Мы выходим из кладовки, и когда она закрывает дверь, я говорю:

— Давай закажем еду и посмотрим фильм. Думаю, после сегодняшнего дня тебе не помешает немного расслабиться.

— Звучит заманчиво.

Камилла направляется в гостиную, где оставила свою сумочку, и достает телефон.

Я отстаю от нее на пару шагов, когда разбиваются стекла. Не колеблясь, я бросаюсь вперед и сбиваю Камиллу с ног. Она с криком падает на плитку, и мое тело сильно ударяется о ее.

— Не высовывайся, — приказываю я с рычанием.

Еще больше окон разлетается вдребезги, когда кто-то вслепую стреляет в пентхаус.

Слава богу, что я держал шторы закрытыми.

Стрелок, вероятно, увидел ее силуэт и выстрелил.

— Макс, — хнычет она, ее тело дергается при каждом выстреле в квартиру.

— Я держу тебя. — Перемещаясь рядом с ней, я ловлю ее испуганный взгляд. — Лежи. Я вернусь через минуту.

— Нет! — Ее глаза расширяются, когда страх темнеет в радужках. — Не оставляй меня.

Не раздумывая, я хватаю ее за затылок и целую в лоб.