Егор сонно зевает. Устал, да и время близится к двум. Пора расходиться.

— Дети, — улыбаюсь им, — я хочу, чтобы вы знали, я вас очень люблю. Что бы ни случилось, не забывайте об этом.

— Мам?.. — вопросительно хмурится Егор.

— Всё нормально, — смеюсь я. — Просто захотелось поделиться.

— Я тоже тебя люблю, — шепчет Дуня и обнимает меня.

Помогаю Егору добраться до кровати, раздеться. Накрываю одеялом, как в детстве, взъерошиваю чёлку и чмокаю в лоб.

Спускаюсь обратно. Нужно убрать со стола и навести порядок после наших дурачеств. Дуня помогает, но недовольно сопит, как ёжик. Переворачиваю телефон — десяток пропущенных и несколько смс. Дёргает перезвонить. Вожу пальцем по экрану, но так и не решаюсь набрать.

— Может, хватит уже? — взрывает Дуню.

— О чём ты? — вопросительно смотрю на неё.

— Делать вид, что всё нормально, когда совсем не нормально!

— Всё хорошо, Дуняш, — обнимаю за плечи и целую в макушку.

— Да не хорошо! — вырывается она и всплёскивает руками. — Вот где Паша? Почему не здесь, не с тобой?

— Потому что там он сейчас нужнее. Скоро вернётся, — стараюсь правильно подбирать слова. — Пойдём спать.

— Я пока не хочу. Можно тут ещё посижу, телек посмотрю? — плюхается на диван и берёт пульт от телевизора.

— Конечно. Будешь уходить, оставь ночник для Павла.

Дуня только хмурится в ответ, недовольно поджимая свои губки.

Поднимаюсь в нашу спальню, раздеваюсь и шлёпаю в ванную. Долго стою под тёплыми упругими струями, пытаясь смыть с себя этот дурацкий день. Не верю я, что Паша мог мне изменить. Не про него эта история, но меня всё равно выворачивает наизнанку. Неприятно.

Сажусь на дно ванны, сгибаю ноги, обхватывая их руками, и выпускаю эмоции на свободу. Слёзы непроизвольно текут по щекам, но легче не становится. В груди горит, сердце мучительно сжимается. Тихо поскуливаю, уткнувшись лбом в колени.

Паша, Паша, не получается у нас с тобой. Не складывается. Просто не моё это, наверное. Не судьба, видимо, быть нам вместе…

Ворон

Это, мать его, даже не вопрос приоритетов! Это тот случай, когда реально нельзя не поехать и никаких других вариантов нет. Есть злость на саму ситуацию, потому что это наш первый праздник вместе с Ирой, Егором и Дуней. И есть ответственность за пацанов, которые выросли на моих глазах и стали тоже своего рода семьёй.

Вот если бы кто-то из них сломал ногу, хер бы я сорвался. Вызвал бы им врача. Но есть ситуации, в которых я им реально нужен, тем более отца Назара с женой и младшими детьми нет в стране.

Нервно постукивая пальцами по рулю, сворачиваю к воротам Грановских. Стая сегодня собралась у них. Выхожу. Охрана ведёт себя спокойно. Знают, кивают.

— Что случилось у вас? — спрашиваю, сжимая ладонь старшего смены.

— Всё спокойно. Молодёжь куражится, ждём женскую часть компании, — отчитывается он.

— Ты уверен, что у тебя всё спокойно? — кошусь на светящиеся окна второго этажа и тёмные третьего. Первый этаж отсюда не видно.

— Есть повод сомневаться? — напрягается старший смены.

— Сейчас узнаем…

Они могут и не знать. Назар не дурак, не станет носиться и орать всем подряд, что они грохнули человека. Придурки, блядь! Кого? Как?!

Встряхнувшись, поднимаюсь на крыльцо. Мне навстречу выскакивает сам младший Грановский. В белой рубашке с закатанными рукавами, чёрных брюках. Весь из себя такой нарядный, сучонок!

— Я бы не дёргал, — сходу начинает он, — но у нас с Беркутом условка, и отца нет. Ворон, это задница какая-то. Случайно вышло.

— В смысле, случайно?! — рявкаю на него. — Кто труп?

— Да с универа чел. Мы на вечеринку звали…

— Из универа? — в этот момент я ловлю первый несходняк в его рассказе, прекрасно зная, что эти «золотые» дети никого левого в свою компанию не впускают.

То, что Назар ведёт себя адекватно, не паникует и не истерит, меня не удивляет. Он в целом довольно холоден и циничен, если дело не касается дорогих ему людей. А грохнули они явно кого-то левого. Меня диким образом это успокаивает. Свои все живы.

— Что произошло? Чётко и по делу, — прошу его.

— Пили, зацепились языками, подрались, ну и чел больше не встал. Я пульс проверил, не слышно, — выдыхает Грановский.

Хватаю его за запястье, переворачиваю забитую татуировками руку, смотрю на костяшки. Целые.

— Не я дрался. Беркут, — тут же поясняет Назар.

— Мля-а-а, — закрываю глаза. Димка может и не тормознуть вовремя. — А вы куда смотрели?! — вновь рявкаю на парня.

— Да говорю же, быстро всё произошло. Может, он сам башкой об пол долбанулся, ну и… улетел в вечность. Ты поможешь?