Назывался бот «Лакриса». Когда-то окрашенные борта давно потёрлись, доски палубы от долгого драяния щётками украсились характерными глубокими бороздами, да и всё остальное на борту явно многое повидало на своём веку. Но в остальном претензий к нашему транспорту у меня не было.

Бот чуть покачивался у пирса, скрипел переброшенный на его борт трап, по которому грузчики заносили сундуки и тюки с грузом. Мучимый подозрениями, я, на всякий случай, задавив жабу, раскошелился на кое-какое алхимическое оборудование и материалы, а также различные магические приборы, необходимые для учёбы. Больно уж странной казалась мне реакция всех встреченных магов. С другой стороны, я себя успокаивал, ну не может же быть так всё плохо. Как обычно преувеличивают.

— Ребята и девчата, не стоим, заходим на борт, — я махнул рукой студентам, кучкующимся на пристани возле трапа, затем повернулся к Ланике, — ты проверила, всё занесли?

— Всё — твёрдо кивнула та головой, открыживая последнюю позицию в списке, который держала перед собой.

Затем помедлила, посмотрев на меня своими васильковыми глазами, и уточнила:

— Профессор, а вы уверены, что есть смысл это тащить с собой? Тут же самое элементарное оборудование.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — ответил я ей, не став делиться грызущими меня смутными сомнениями, — в конце концов, к уже существующему контингенту учеников школы прибавятся и наши полтора десятка студентов, а я не уверен, что имеющиеся у них фонды покроют это количество.

Девушка кивнула вновь, но задержалась, продолжая молча на меня смотреть.

— Что-то ещё? — спросил я.

Но Ланика только покачала головой и с задумчивым видом пошла на борт следом за опасливо проходящими по трапу студентами.

— Господин барон, господин барон! — догнал меня торопливый возглас, когда я уже сам собирался покинуть пирс.

Обернувшись, я увидел, как ко мне, отдуваясь, бежит, а вернее, мелко семенит пузатый, невысокого роста мужчина. Судя по одеждам, он был каким-то чиновником королевского двора не самого крупного пошиба.

— Да? — я остановил на полдороги занесённую на трап ногу, опустил обратно на пирс.

— Вы забыли, — мужчина подбежал ко мне, тяжело дыша, как после марафона, протянул какой-то кругляш.

— Что это? — я повертел в руках довольно увесистую пластину с изображением медвежьей головы.

— Знак учителя, конечно, — пузан достал веер, усиленно им обмахиваясь, — носить на левой стороне груди.

— Ну ладно, — пожал я плечами, — ещё что-то?

— Нет, хотя… — мужчина помялся, затем достал тощий кошель, — это жалование за следующий месяц. Авансом, но имейте ввиду, вам придётся отработать весь месяц, если сбежите раньше, автоматически попадёте в должники короны, а это каторга, независимо от размера долга.

— Эм, и с каких пор такие меры? — поинтересовался я, вновь чуя одним местом грядущие неприятности.

— С тех, как предыдущие три учителя сбежали, не отработав и месяца.

«И на что же я подписался? — мелькнула в голове мысль, — это что ещё за школа такая?»

— Ладно, давайте сюда, — решительно забрал я деньги, — не сбегу я за месяц, можете быть уверены.

Двигались мы вдоль побережья, гонимые лениво надувающим парус ветродуем, делавшим, на мой взгляд, свою работу из рук вон плохо. Единственный прямой парус едва пузырился, таща нашу посудину с какой-то черепашьей скоростью. Плавание наше грозило затянуться надолго, поэтому, вытерпев пару часов подобного издевательства, я засучил рукава и, отодвинув ветродуя, направил руки на парус, готовясь выдать нормальное заклинание воздуха.

— Стойте, барон! — запоздало прокричал капитан, но заклинание уже сорвалось с кончиков пальцев, заставив парус резко, со щелчком, похожим на выстрел, развернуться во всю свою немаленькую площадь.

Вот только держался он таким недолго. Секунду максимум. А затем, разорванный вдоль и поперёк, просто разлетелся лоскутами, усеяв ими палубу и водную гладь вокруг корабля.

Глядя на белые, кружащиеся в воздухе обрывки, капитан только горестно всхлипнул и зло на меня набычился.

— Я оплачу, — скрепя сердце, ответил я, мысленно подсчитывая, какую брешь в кошельке пробьёт эта незапланированная трата.

— Да что толку от денег! — взорвался, тряся бородой, тот, — у меня запасного нету, хотел как раз после фрахта взять. А теперь что? Где мы его возьмём в чистом море?

Я оглядел горизонт, но нигде, как назло, не было ни одного паруса.

— Может на этих? — осторожно показал пальцем на оставшиеся косые.

— Придётся, — мрачно ответил капитан и шумно высморкался за борт.

Отогнав меня, чтобы я и эти не порвал, он поставил у борта ветродуя, который начал потихоньку сбоку поддувать в паруса, и мы, наконец, стронулись с места. Вот только скорость, и так до этого невысокая, упала ещё вдвое. Относительно маячившего по правому борту берега, казалось, что мы вообще стоим на месте.

Меня такое, понятное дело, не устроило, и я принялся думать, как повысить скорость судна. Впрочем, решение лежало на поверхности. Корабль окружает две среды: воздух и вода. Если мы не можем использовать одну, значит надо обратиться к другой.

Собрав студентов, я обрисовал задачу, пообещав отметить лучшее решение каким-нибудь ценным подарком.

Дружно покивав головами, мои пятнадцать архаровцев засели на корме, принявшись что-то бурно обсуждать, то и дело свешиваясь за борт и разглядывая слегка пенящуюся за судном воду.