– Ладно, - буркнула я, принимая кинжал, на котором все еще видны следы размазанной крови. – У вас спирт есть? – обратилась я к хозяину дома. Нужно же соблюдать хоть какую-то стерильности. Еще не хватало подхватить заражение крови!

– Ты собралась напиться?! – даргхан чуть не грохнулся со стула.

– Нет, мне нужно протереть ножик, - закатила глаза я. Какой же дремучий все-таки этот магический народ. Никакой антисептики!

Удивительно, но спирт в доме нашелся. Небольшой закупоренный бутылек, уже опустошенный наполовину. Раз о дезинфекции здесь и не слышали, значит, спирт использовался с другой целью. Я бросила на даргхана быстрый взгляд. Ну, а с другой стороны, чем еще заниматься одинокому мужчине в ветхом доме на отвесной скале?

– Проклятый старый дом… - напела я, откупоривая бутыль и промачивая спиртом салфетку.

– Что? – не понял меня хозяин дома.

– Да так, - мотнула головой, протирая лезвие кинжала. Честно говоря, еще никогда мне не приходилось резать себя.

– Может, лучше я? – напрягся даргхан, увидев, как я прицеливаюсь к своему пальцу.

– Нет, - бросила я ему и сделала маленький надрез. Алая капиллярная кровь выступила над кожей, и я поспешила собрать ее кончиком пера. На что только не приходится идти ради того, чтобы вернуться в родной мир, в ипотечную студию, к своим круглосуточным дежурствам.

– Больно? – внезапно спросил даргхан.

– Нет, с чего вы взяли? – удивилась я его вопросу.

– Ты скривилась, будто тебе больно, - объяснил он.

– Мало приятного в том, чтобы резать себя, - нервно рассмеялась я. – Впрочем, всякое бывает, - пробубнила себе под нос. Однажды к нам привезли человека, который изрезал себя так, что на нем живого места не было. Кровопотеря была больше литра, но этот хирург-самоучка так и не повредил себе ни одного жизненно важного сосуда. Полежав в реанимации, он благополучно уехал лечиться в психбольницу.

Вполне возможно, что, если мой план удастся, и я вернусь в родной мир, то уеду туда же.

Я занесла перо над контрактом и вдруг вспомнила, что я писать не умею. Как на местном наречии звучит имя Элизы Гротт? Я могу написать свое имя на русском языке, в крайнем случае, продублировать его латиницей.

– Говорите, можно поставить закорючку? – как бы невзначай уточнила я.

– Не важно, главное, чтобы на пергаменте была ваша кровь, - ответил мне даргхан.

Ух, ты, как удобно! Не важно, что я напишу на пергаменте? Можно даже неприличный символ нарисовать? Немного подумав, я вывела пером «C8H10N4O2». Абракадабра? Вовсе нет! Это формула кофеина. На дежурствах я пила его литрами, порой по шесть чашек бодрящего эспрессо за одну ночь. Если что-то и может олицетворить меня, то только эта формула.

Посмотрев на мою подпись, даргхан скривился, но вслух ничего не сказал. Хоть что-то вывела, и на том спасибо. Он долго смотрел на контракт, перечитывая его, и вдруг мужское лицо заметно смягчилось. Резкие черты исчезли, морщина на лбу расправилась, и на губах заиграла светлая улыбка.

– Спасибо, - неожиданно произнес даргхан. – Я благодарен тебе за помощь.

– Вам откажешь!
– буркнула я и обиженно надула губки. – То убить грозитесь, то в темницу заточить. А еще на Рота выступали.

– Ладно, возможно, я перегнул палку, - вздохнул даргхан. – Приношу свои извинения, если напугал вас, - он снова обращается ко мне на «вы».

– Нет, - широко улыбнулась я ему и покачала головой. – Не принимаю ваших извинений, в них нет ни капли искренности.

Даргхан оторопел. Должно быть, разница между содержанием моих слов и доброжелательным выражением лица сбила его с толку. Я – тертый калач, с людьми общаться умею, буйных и недовольных пациентов повидала больше, сколько и дежурные психиатры стационаров.

– Элиза, не забывайте, кто сидит перед вами, - прозвучало без какой-либо угрозы, но с внутренней силой. А кто сидит передо мной? Я присмотрелась к своему новому жениху: одинокий изгой, живущий в ветхом доме. Загадочным образом у него оказалась припасена наполовину опустошенная бутыль чистого спирта. У Гроттов в коридорах поместья можно заблудиться, постоянно снуют слуги и все отделано прекрасным ремонтом, а здесь… Все совсем иначе.

Так, кто же сидит передо мной? Я до сих пор не понимаю.

– У нас мало времени, - произнес даргхан и вдруг поднялся. – Нужно выдвигаться прямо сейчас, немедленно!

– Э-э-э, - растерялась я, обескураженная столь резкой сменой темы. – Ку-куда? – осторожно поинтересовалась я, а даргхан тем временем надел на себя темный камзол с серебристой вышивкой, пригладил волосы и ответил мне с легким раздражением:

– Как – куда?! Элиза, проснись! Дарг-Раат начнется вечером, и если мы не успеем к тому времени, то уже никогда на него не попадем!

Я бросила жалобный взгляд на свою порцию остывающего супа. Только сейчас поняла, как сильно хочу есть. От переживаний кусок в горло не лез, но стоило напряжению ослабнуть, как во мне проснулся голодный хомяк.