Звякнул металл и оружие Вольных упало вниз, принявшись медленно погружаться в грязь. Скорость реакции у этого легионера была потрясающей — он встретил атаку рукоятью гладиуса, который успел вовремя обнажить.

Главный среди этой парочки снова оскалился в усмешке. Которая стала только шире, когда мои пальцы обхватили рукоять револьвера.

— Даже не надейся. Порох здесь не загорится. Думаешь мы бы стали вооружаться мечами, будь иначе?

Судя по выражению его лица, смертный был уверен в собственных словах и огнестрельного оружия абсолютно не опасался. С другой стороны, всё происходящее можно было объяснить только одним — воздействием артефакта или целой их сети. И заложенная в них мощь однозначно имела божественное происхождение. Тогда как боеприпасы Вольных, прошедшие полную обработку, реагировать на такое были не должны.

Легионер продолжал улыбаться, когда я поднял оружие, прицелившись ему в лицо. Радостно скалился, когда я взвёл курок. И не успел удивиться, когда пуля ударила ему в переносицу, лишив жизни.

Я ожидал, что его собрат по оружию попросит о переговорах или обратится в бегство. Но худощавый солдат, который уже успел достать свой гладиус, бросился в атаку. Да настолько быстро, что я не успел толком прицелиться — пуля ударила в металлический доспех около плеча и даже если пробила его, то смертельной раны не нанесла.

Бросившись в сторону, я уклонился от стремительного выпада мечом и выстрелил ещё раз. На этот раз вогнав свинец точно в висок противника. Тот пошатнулся на месте, ещё секунду продержавшись на ногах. После чего осел вниз, продолжая мёртвой хваткой сжимать рукоять гладиуса.

Мне же оставалось только скрипнуть зубами — каждое резкое движение причиняло мышцам нестерпимую боль. К счастью, сила «искры» пусть и не желала покидать оболочку, но внутри неё всё же работала — когда я принялся прогонять через плоть божественную энергию, стало чуть проще. Даже те жалкие крохи, что от неё остались, были в состоянии облегчить состояние.

Шагнув вперёд, я наклонился, чтобы поднять трофейный меч. Патронов в револьвере оставалось всего три, а запасные находились в пространственном хранилище и были недоступны, так что холодное оружие не помешало бы.

А когда коснулся пальцев убитого легионера, произошло неожиданное — вся та энергия, что до того теплилась внутри его каркаса, устремилась в моё тело. Её было совсем мало и часть успела попросту раствориться, но какой-то объём благополучно расплескался по каркасу и впитался в «искру».

Прирост оказался не таким крохотным, как можно было подумать — я стал сильнее, как минимум на десятую часть. С учётом того уровня мощи, который был доступен сразу, этого было абсолютно недостаточно, чтобы использовать плетения или вернуться к уровню хотя бы обычного божества. Тем не менее, подобный расклад давал надежду на будущее.

Двинувшись ко второму противнику, я наклонился, дотронувшись пальцами до его руки и получил ещё одну порцию энергии. Ещё меньше, чем в случае с тощим — судя по всему, чем дольше труп оставался нетронутым, тем меньше в нём оставалось доступной силы. Другой важный момент — отрава Вольных на них не работала. Когда я почувствовал хлынувшую силу от первого убитого, то уже был готов отсечь этот тонкий ручеёк и разорвать контакт, но сразу же понял, что это абсолютно обычная энергия. Порох и капсюль своё дело сделали, а вот заложенная дрянь, что должна была убивать богов, выполнять задачу не пожелала.

Выпрямившись, я увидел, как двинула рукой Дарья. В следующую секунду царевна подняла подрагивающие веки. Глянув на меня, удивлённно моргнула. И оттолкнувшись рукой, приняла сидячее положение.

Внутри неё тоже светилась энергия. И судя по тому, как себя вела дева, драконья сила давала некоторые преимущества. Например куда более свободно чувствовала себя внутри её тела, да и в плане объёма её было куда больше.

— Если тебе так нравится моя грудь, мог бы просто намекнуть об этом чуть раньше, а не пользоваться ситуацией.

Теперь уже удивился я. А потом понял, что рассматривая энергетический каркас, смотрел прямо на её обнажённое тело. Заметив выражение моих глаз, Рюриковна скривила губы в усмешке и запахнула мундир, принявшись тот застёгивать. Сбоку же послышался страдальческий бас Оболенского.

— Теперь я понял тех, кто всё время на меня жаловался. Проснуться от стрельбы и пропустить всё самое интересное, это обидно.

В стороне зашевелилась Найхва, а следом за ней подала признаки жизни и княгиня.

Драконица неплохо справлялась сама, так что я сместился к океанской богине и подав руку, выдернул её из вязкой почвы, переведя в сидячее положение. Увидев, как та болезненно поморщилась, опустил руку на её плечо, проверяя состояние энергетической структуры. Так было куда проще, чем присматриваться издалека.

Её «искра» тоже едва светилась, а резерв силы был опустошён. Но в целом каркас остался цел, пусть и едва работал.

Уже поднявшийся Ратибор двинулся на помощь бабушке, а Дарья встала на ноги самостоятельно, настороженно оглядываясь вокруг.