— Мы того придурка вон выпьем полностью. Опустошим до дна. И пусть какие захотят вопросы задают — если станут слишком нарываться, быстро самых говорливых подрежем.

Второй скептически хмыкнул. Я же попытался пробиться к разумам своих спутников, которых сейчас вовсе не чувствовал.

По телу прошла волна боли, из-за которой мышцы свело судорогой, но каналы связи проложить у меня получилось. Правда, результат совсем не порадовал — оба находились в состоянии глубокой спячки. Если говорить грубым варварским языком — инстинктивно ушли в режим обороны, чтобы сохранить остатки энергии и целостность разума. Будь у меня достаточно силы, можно было бы их разбудить, но сейчас энергии на это точно не хватит.

— Ты глянь, он уже в себя пришёл что-ли? Шустрый какой. Займись им пока, а я эту шлюху зафиксирую, чтобы не сбежала.

Отбросив в сторону мысли, которые во множестве крутились внутри разума, я сделал то единственное, что сейчас было необходимо — опёрся локтем на твёрдую поверхность, которая оказалась под слоем вязкой субстанции и рывком принял сидячее положение.

Стиснув зубы, сдержал стон, который рвался из груди и медленно повернул голову в сторону, откуда доносились звуки. Боль была такая, как будто я только что принял дождь из тысяч молний Юпитера. А представшая перед глазами картина, вовсе не добавила оптимизма.

В поле зрения оказались двое смертных, один из которых застыл шагах в семи от меня, удивлённо тараща глаза, а второй склонился над Дарьей, чей мундир был расстёгнут на груди. Вязкая илистая почва, которой оказалась субстанция на полу, уже испачкала белую кожу девы, но мужчину, который сейчас лапал её грудь, это очевидно не волновало.

— Он встал. Что делать-то?

Ещё одна деталь — оба были в доспехах легионеров. Старых, потрёпанных и заляпанных грязью, но тем не менее. Гладиусы, которыми оказались вооружены нежданные противники, я тоже хорошо узнал. Римляне? Но почему они так себя ведут и из-за чего окружающая действительность похожа на идиотский сон, вызванный божественными проделками.

Впрочем, их принадлежность к легиону, оставляла некоторый шанс.

Стараясь не показывать, насколько тяжело мне это даётся, я медленно выпрямился, встав в полный рост. Это привлекло внимание второго смертного, который оторвался от изучения анатомии царевны и тоже распрямился, смотря на меня. А я обратился к неизвестным.

— Для начала, склонить колени перед римским богом, куски вы козьего дерьма. Потом объяснить, что здесь происходит и где мой брат, Марс.

Солдат, который стоял ближе ко мне — тощий, с вытянутым лицом и бегающими глазами, сделал шаг назад, положив руку на рукоять гладиуса. Оглянулся назад.

— Слышишь? Говорит, он бог римский. Как наш повелитель.

Второй — коренастый и выглядевший куда как крепче, скорчил издевательскую гримасу.

— Может и так. Только какая разница? Марс привёл нас на бойню. А мы и попёрлись, как идиоты. Зачем, для чего? Он ведь даже и не объяснил толком. Ну а богов мы тут повидали достаточно. Дохнут не хуже, чем все остальные. Всей разницы — богини громче орут, когда их в зад пользуешь. Не привыкли к такому.

Я мельком бросил взгляд на стену за его спиной, которая была усыпана множеством слабо светящихся предметов, визуально напоминающих раковины. Отметил растительность, которая поднималась вверх, пытаясь дотянуться до света.

Внутри обоих смертных слабо мерцала сила. Тлели угольки почти потухших ядер и светились каналы энергетического каркаса. Они были Одарёнными. Весьма сильными, раз сохранили какой-то объём энергии.

Разум сразу же подбросил иной вариант — они набрали эту мощь уже здесь, расправляясь с теми, кто угодил на борт судна тем же путём, что и мы. Но критично это сути дела не меняло.

— Вы же понимаете, что я убью вас? Где мы? Что здесь происходит?

Тощий смотрел на меня с выражением некоторого опасения. Тогда как крепыш коротко хохотнул и сделал шаг вперёд, выдёргивая ноги из грязи.

— Убьёшь? Как? Взглядом своим испепелишь? Ну давай, попробуй.

Оглянувшись назад, поставил ногу на бедро Дарьи, утопив его в вязкой земле. Издевательски глянул на меня.

— Чего ждёшь? Может её прямо тут и поиметь, чтобы ты достаточно разозлился? Или вторую трахнуть? Тебе конец, идиот. Смирись и подставь шею под нож. Тогда я буду с ними нежен. Возможно.

Я потянулся к «искре» ещё на первых его словах. И с трудом устоял на ногах — сила пусть и была, но оборачиваться в какое-то плетение или просто выходить наружу, упорно не желала. А каждая новая попытка приводила к очередному приступу боли, который рвал всё тело.

Заметивший это крепыш, довольно ухмыльнулся.

— Видишь? Никаких вариантов у тебя нет.

Клинок, который находился в пространственном хранилище, тоже был недоступен. Но вот про варианты, это он зря — с недавних пор я носил на поясе кинжал Вольных и кобуру с их же револьвером. На этом настояла Кристина — мол смертным привычнее, когда они видят своего лидера с оружием. Пусть даже это бог, способный распылить их на атомы одним усилием воли.

Вытащив кинжал, я не стал долго раздумывать, а попросту метнул его. Сначала имитировал движение для броска в тощего, а когда тот испуганно дёрнулся, отправил сталь в полёт к горлу второго воина.