Узнавать его уже не хотелось. Не к месту. Поздновато для знакомства.

Я приподнялась с коряги, желая размять ноги. С поникшими плечами подошла к озеру, ощущая на себе прожигающий взгляд Макара.

Я шагнула в холодную воду, задрала голову к небу и полной грудью вдохнула свежий воздух.

— Ну и как? Начал... новую жизнь? — чуть слышно проронила я, не оборачиваясь.

— Не с того я начал, — отозвался Макар. Громко и без промедлений. — И просрал все не в конце, а уже в самом начале. Когда ты спросила, есть ли у меня вредные привычки, а я ответил, что нет. Я решил начать новую жизнь, оставаясь прежним человеком с прежними проблемами. А это так не работает.

Проблемы...

— Ну и о чем еще я не знала? — поинтересовалась, предугадывая, что на этом разговор подойдет к концу.

Сомневалась, что Макар сможет обнажить свою душу. Вряд ли он захочет рыться в прошлом.

— Много о чем, — ответил он, на что я печально улыбнулась.

Ну я же говорила.

Кто я такая, чтобы предо мной открываться?

И я решила поставить точку за него. Мысленно.

Однако Макар неожиданно продолжил свою исповедь:

— Примерно до семнадцати лет я был абсолютно нормальным парнем. Если у меня и были зависимости, то только скорость, адреналин... В общем все, что связано с гонками. В восемнадцать я начал на этом зарабатывать. Я кайфовал от всего происходящего, от первых побед, а потом в моей жизни случилась Ольга, — начав так живенько, Макар вдруг закончил за упокой.

— Бр-р, — поежилась я из-за противного холодка, вызванного не самым приятным упоминанием.

— Чтоб ты понимала, серьезных планов у меня на нее не было. Я ничего ей не обещал. Мы просто время от времени спали. А ее мать однажды спалила нас за горяченьким. Закатила скандал, мол, я такой гад, обесчестил ее дочурку единственную. И ей было не объяснить, что обесчестили ее еще до меня... Показуху больше устроила. Моя мать, естественно, поддержала ее и они между собой решили, что будет правильней, если мы поженимся. Матери был выгоден такой союз. Как раз из-за положения в обществе, о котором я говорил. Мое мнение вообще не учитывалось. Короче, как обычно. Ну я и ушел в глубокий протест, и тогда в моей жизни появился другой кайф. Я подсел на легкие наркотики.

Казалось бы, меня уже невозможно было удивить. Но Макару это удалось в два счета.

Сердце ухнуло вниз. Оно просто разбилось вдребезги от услышанного признания. А я даже и подумать не могла, что разбитое однажды, можно разбить дважды.

Как оказалось, можно.

Это же немыслимо. Я не желала в это верить!

На негнущихся ногах я развернулась к Макару.

Стыд. Это правда. Его жрала собственная совесть. Запоздалая. Постыдная слабость. Лицо отражало боль или даже скорбь. Но вместе с тем я видела на нем странное облегчение. Макар словно был близок к тому, чтобы искупить все прошлые грехи... Через стыд и боль...

— Постой... Хочешь сказать, ты наркоман? — у меня не было голоса из-за образовавшегося кома гигантских размеров.

Я отчаянно схватилась за голову. В любую секунду она могла взорваться, точно переспелый арбуз.

— Боже, да что ты за человек-то такой?

— Был... Какое-то время я жил от вечерники к вечеринке. А где они, там и легкий кайф, — произнес он с нескрываемым сожалением. — Когда мы начали встречаться, я уже отказался от всех соблазнов. Я был в завязке. Но моя ошибка заключалась в том, что я не был с тобой честен. Мне было стыдно. А, признайся я сразу, мне бы не пришлось изводить себя мыслями, что ты узнаешь о моих прошлых пристрастиях от кого-то другого. Например, от Кати Ветровой.

Ум за разум заходил. Так и до сумасшествия было недалеко.

Я пребывала в глубочайшем шоке и вряд ли у меня были шансы выбраться из него без последствий.

Ненавижу!

— Катя? — округлила я глаза, борясь с желанием наброситься на Макара с кулаками. — А она тут при чем? Она что, знала о твоей наркоманской... натуре?

— Катя не только знала. Она была частью нашей компании и отрывалась за здрасьте вместе с нами. То видео, которое тебе прислали... Оно было сделано перед свадьбой с Ольгой. На нем я был с Катей. Семь лет назад... И это Ветрова тебе его отправила.

Очевидно, Макар желал уже не только оправдаться, но и перенести свою вину на другого человека.

Катя...

Да как же так? Я же не просто была слепой! Я была глухой и безмозглой!

Паршивые эмоции тем временем уже били через край. И они пробуждали во мне желание убивать. Вот серьезно.

— Нет! С меня хватит! Я не хочу это выслушивать! — процедила я, наполняясь злобой.

Макар подскочил на ноги. Шаг за шагом начал приближаться ко мне.

И желание убивать росло во мне в геометрической прогрессии. По мере его приближения. По мере того, как аромат его, подхваченный ветром, проникал в мои легкие и устраивал внутри хаос, заставляя каждую живую клетку тела остро реагировать на него. Как на сильнейший раздражитель.

И чтобы не сделать Макара жертвой непреднамеренного убийства, я целенаправленно пошагала вдоль берега. Прочь отсюда. Подальше от Громова.

Однако такой исход не пришелся ему по душе. В три размашистых шага он сократил между нами оставшуюся дистанцию. Подхватил меня под локоть и резко дернул на себя. От неожиданности я взвизгнула, а следом впечаталась носом в крепкую грудь.

Тотчас отскочила от него, как от пламени буйного.

— Нет, мы договорим! — уперто стоял он на своем. На лице его жестокость промелькнула, а в голосе тем не менее я различила нечто умоляющее. — Я блядь два с лишним года ждал, чтобы с тобой объясниться!