Олег поднялся на ноги и еще раз удивился необычной легкости движений. Он подошел к одному из неподвижных тел и опустился рядом на колени. Что-то знакомое чудилось в лежащей ничком фигуре. Тронул рукой. Перевернул на спину и увидел Сашку-мелкого из роты. Сашка хищно щерился, как будто сопротивлялся, словно у него отнимали последнее.

Олег встал и подошел ко второму. Этот был ему не знаком: среднего роста, коренастый, сосредоточенно прихмуренный. Маскхалат у него другой, сообразил Олег. Не такой, как у нас. И унты на ногах. Финн?

Внезапно из-за спины послышалось:

— Ох, едрит твою в Мадрид!

Олег повернулся. Сашка-мелкий сидел, опираясь на руки, и удивленно крутил головой.

— Саня! — позвал Олег.

— Оба-на, и ты здесь, братишка! — обрадовался мелкий.

Олег по привычке внутренне поморщился. Сашку-мелкого невзлюбил он чуть ли не с первой встречи — за неуемную болтливость и нахрапистую фамильярность. А однажды чуть не засветил по морде.

— Здесь, здесь. Еще бы знать, где мы…

— Да разберемся. Ща разберемся. У тебя папироски нету?

— Нету. Я же сразу бросил.

— Хреново. Курить охота, уши прям в трубочку свернулись.

— Перебьемся как-нибудь.

— О! А это чё за фраер там лежит? — мелкий заметил незнакомца.

— Да черт его знает. Мужик какой-то. Вроде не наш.

— В смысле — не наш? Не из нашей роты? Или совсем?

— Похоже, совсем не наш.

— Так надо обшмонать его по-скорому! — оживился Сашка.

— Не надо.

— Чё?

— Нехорошо так.

— Ох ты, чистоплюй хренов! Смотри, этот валяется жмур жмуром, а у него, может, и табачком разжиться можно. Ему-то уже не надо, а нам — в самый раз, — Сашка ухмыльнулся и направился к лежащему.

Олег обернулся — показалось, что вдалеке крикнули. Поэтому он не видел, как Сашка приступил к «шмону». Зато услышал:

— Лежишь, сволочь финская? — и через пару секунд: — Ой-й, пусти!

Подняв голову, Олег увидел, что незнакомец сидит, озирается и крепко держит Сашкино запястье, да как-то особенно держит — тот присел на одно колено и ни туда, ни сюда.

Тойво очнулся и услышал голоса. Он решил не торопиться. Лежал на спине, не открывая глаз, напрягал поочередно мышцы — вроде бы, все работало. Прислушивался. Разговаривали двое. Местность им не знакома. Один из них хочет закурить и собирается ограбить какого-то «жмура», второй возражает. Да ведь это о нем говорят, осенило Тойво. Он замер. Шаги ближе и ближе… Кто-то опустился рядом на колени и дотронулся до Тойво. Этого он не выдержал, вслепую провел захват, сел и открыл глаза.

Оказалось, что за руку он поймал хлипенького парнишку, невысокого и щуплого, с хитрым лицом. Чуть подальше стоял второй, совсем не хлипкий: высокий, плечистый и — почему, откуда? — отдаленно знакомый Тойво. Где-то он видел этого парня…

Первый, которого Тойво держал за руку, сначала требовал отпустить его, а потом заскулил. Тойво разжал пальцы, и парнишка отскочил от него.

— У-у, сволочь финская…

Тойво не стал отвечать. Он оглядывался. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась заснеженная равнина. Абсолютно пустая, если не считать этих вот двоих. Тойво присмотрелся к парням и удивился еще больше: маскировочные костюмы, пошитые, как у русских, и валяные сапоги. И сволочь он не какая-нибудь, а именно финская. Но ведь по-русски Тойво знал едва ли пару слов. Странно… Что это за место, как он сюда попал и почему понимает этих двоих?

— Вы кто такие? — заговорил наконец Тойво.

— Ух ты, а финн по-нашему болтает! — удивился щуплый.

— Я не говорю по-русски.

— Ты смотри, он еще и отбрехивается! — щуплый хлопнул себя по коленям.

— Собаки отбрехиваются, — процедил Тойво сквозь зубы.

— Ну а ты кто? Собака ты финская…

Не стоило реагировать. Однако Тойво уже был выведен из равновесия, потому не сдержался. Прыгнул к мелкому и отвесил прямой справа. Тут же подскочил высокий и схватил Тойво за локти сзади. Тот вывернулся и подсек его… Несколько минут они молча барахтались на снегу и колотили друг друга. А потом тишину разорвало звонкое лисье тявканье.

Бежала вперед и чувствовала, чем ближе, тем яснее: он здесь. Снег хрустел под лапами, ветер в ушах посвистывал. Тарья не останавливалась. Ближе, ближе. Сильнее запах смерти в бою, сильнее. Еще немного, и…

Тарья не ожидала такого поворота. Их было трое.

Даже если случалась большая битва, даже если много бывало павших, они попадали в межмирье поодиночке. И за каждым, кто того стоил, выходила лиса. Та лиса, в чьем доме суждено отдыхать герою.

Как поступить сейчас, Тарья не знала. Она замедлила бег. Приблизилась к павшим, которые и сейчас продолжали битву, залаяла. Остановились.

Тарья оглядела героев. Вот двое сидят рядом на снегу, тяжело дышат. Один — высокий, большой, глаз у него орлиный, профиль монетный, и кровь, сразу видно, горячая. Второй — ниже ростом, плотнее. Спокойный, как только может быть по-настоящему сильный. Как медведь — спокойный до первых признаков опасности, быстрый и безжалостный, когда нужно. А вот еще один в сторонке — невысокий, худенький, перепуганный. Не похож на героя. Тарья двинулась к нему.

Олег и финн от удивления драться прекратили. Хотя удивляться особо нечему было: лиса как лиса, тявкает и тявкает. А что появилась непонятно откуда — так они и сами неизвестно где. Рыжая стояла и внимательно смотрела на всех троих, будто оценивала. Затем подобралась к Сашке и принюхалась. Тот отскочил с криком: