— Бу! — сказал мелкий, и решил постучать рогом меня по голове.

Я аккуратно отобрал у него игрушку.

— Ы-ы-ы… — нахмурился он, прям, как я, а его голубые глаза посмотрели на рог, а маленькая ручка требовательно потянулась, дабы я вернул его игрушку.

— Демонические рога детям не игрушки, — назидательно сказал я. — Тем более, на вопрос мамы, где мы его взяли, ответа у меня не будет. Так что я у тебя его экспроприирую. И отдам дяде Кренделю, а он сделает из него что-нибудь нужное. А дядя Кеша даст тебе другие игрушки. Правда, дядя Кеша?

— Конечно, господин, — кивнул он. — Сегодня приходит партия новых игрушек. Я договорился о том, что за последние партии мы не платим.

— И кто делал последнюю партию игрушек в этот раз?

Иннокентий еле уловимо улыбнулся.

— Компания Волгодонова «Космические Сплавы». Говорят, эти точно не сломаются.

— Ну, увидим, — улыбнулся я.

Я понял, что только сейчас у меня мышцы расслабились, в тот момент, когда я держал Антоху на руках. Мне нужно было к нему прикоснуться, чтобы понять, что с ним всё нормально. Это очень странное ощущение, когда головой ты знаешь, что всё в порядке, а вот душой нет. Зато я прямо сейчас понял местное выражение «душа не на месте». Именно так всё и было.

Причём, я-то Душелов, и знал о душах всё, и понять не мог, что такое «душа не на месте». Душа должна быть либо в существе, либо в моём Океане Душ. В каком другом месте она ещё может быть? Ну, оказалось, что может. Оказалось, что она может встревоженно трепыхаться рядом, пока ты сам не убедишься, что всё в порядке. Сейчас она залетела ко мне обратно, удобно успокоилась, и похоже решила поспать.

— Где он? — спросил я у Иннокентия.

— В подвале. Мне пройти с вами?

— Нет, спасибо. Справлюсь сам. Присматривай за мелким. И спасибо, Иннокентий. Я в тебе не сомневался.

— Это моя работа, — пожала плечами иномирная сущность.

Когда я уходил, то видел, что он снова уселся в кресло и раскрыл газету. А Антоха яростно бурчал что-то мне вслед. Кодексом клянусь, я уверен, что прямо сейчас он ругался на то, что батяня отобрал у него игрушку, и не дал ничего взамен.

Я спустился в подвал и дошёл до антимагических камер, которые, наконец, пригодились. Открыв дверь, я увидел скрученное в углу испуганное существо с обломанными рогами, которое ещё вчера было борзым и сильным Проклятым Джинном. Что ж, теперь я ещё понял выражение фразы «рога пообломали». Интересно, это Кеша дал рог Антохе или мелкий всё-таки дорвался и обломал рог самостоятельно? Надо будет потом уточнить этот момент.

Несколькими днями позже

Где-то в пустыне

Я говорил, что я не люблю жару? А нет, кажется, раньше я говорил, что ненавижу холод. Ну так вот, спешу доложить, что жару я тоже не очень-то привечаю. В холод можно развести огонь, одеться потеплее. А в жару что, раздеться? Да я, собственно, и сейчас был раздет. Кроме семейных трусов и ботинок, на мне сейчас ничего и не было. Да, всё те же труселя в красных сердечках. Я не знаю, о чём там договорились Катя с Аней, но даже если Катя сейчас ехала на шопинг, то обязательно мой гардероб пополнялся очередными труселями в сердечках. Может Катя сказала, что это моя фишка? Надо будет уточнить. Но, с другой стороны, какая разница. Качество хорошее, хозяйство проветривается. Заодно немножко загорю, а то после Арктики каким-то стал бледным.

Если кто-то увидел бы меня со стороны, наверное решил, что я какой-то ЗОЖ-ник или бомж, что, по моему мнению, одно и тоже. Либо, может, меня бомбанули, пока я, не знаю, пьяный в канаве валялся. Но, хотя, последнее вряд ли. Потому что, как я сказал, кроме трусов и ботинок, в которые постоянно набивался песок, на мне был рюкзак и разгрузка, на которой висело множество ништяков. Ну, и самое главное — моя верная Аквила. И вот такой суровый, слегка небритый молодой человек, с горящими голубыми глазами в сопровождении мохнатого медоеда уже третьи сутки шарился по пустыне в поисках своей цели. Этот грёбаный Джинн издевался надо мной.

Я думал, что получится всё быстро. Я метнусь сквозь Тень, уговорю его снять проклятие с Бархана, а потом грохну самого Бархана. И на этом всё и закончится. Только вот кто же знал, что этот падла окажется Теневым Джинном. Вообще, обитатели Теневого Плана — одни из самых сложных противников. Даже для нас, Охотников. Мы по своей работе спускаемся в Тени, а они там постоянно живут и чувствуют себя, реально, дома.

В принципе, мы считали живущих там существ нейтральными. Они живут в своём мире, особо никуда не лезут. Большую часть времени. Ну так, отмороженные одиночки, типа теневых драконов, иногда выскальзывали в наш мир, дабы собрать кровавую жатву человеческих душ. Тогда уже мы включались. Но это был не показатель. Отморозки есть среди всех рас и среди всех существ. Однако иногда Теневой План переходил в наступление. Самое хреновое, что мы понятия не имели, и за всё время существования Ордена так и не поняли, по какому принципу они выбирают цели. Просто в один момент происходит вторжение. Если Неназываемого мы хоть как-то могли просчитать. Опять же, его Эмиссары, которые, как правило, были бывшими людьми, и имели вполне себе человеческие поступки. А это Тени. Об этом мы могли только догадываться.

В принципе, основным индикатором будущего вторжения была резко возросшая активность Низших Теней, проникающих в этот мир таким образом, как будто пробивая путь своим старшим собратьям. Но, слава Кодексу, в этом конкретном мире были только сумасшедшие одиночки. Примерно такие же, как этот Теневой Джинн, который явно почувствовал, что я за ним охочусь. И вот он уже третьи сутки уходит от погони. Я понятия не имею, как Бархан умудрился заключить с ним сделку, если даже у меня возникла проблема с его нахождением. У меня, у которого есть верный тенеходец Шнырька. Шнырька, честно говоря, тоже негодовал. Его «шука-шабака» звучали всё чаще. Каждый раз, когда он нападал на след и показывал направление, я нырял вниз, в Тень, но когда приходил на место, Джинна там уже не было. И это раздражало. Раздражало, как мелкого Шнарка, так и самого меня. В конце концов, встречая очередное холодное утро в пустыне, кутаясь в плед и попивая горячий кофе, я решительно взмахнул рукой: