Коричневатый зверь не был юным глупым котенком, которого можно уложить одним ударом, не был старым зверем, которого легко измотать. Это был матерый хищник, а полосы шрамов, что бороздили шкуру говорили о том, что драться этот зверь умеет.

И не только драться, но и выигрывать.

Чувствуя, как дрогнули руки, Анна бросила быстрый взгляд на Тарда, едва заметно улыбнувшись.

Пусть уступал в размерах, пусть был младше, но этот антрацитовый зверь все же не был глупым. Теперь вся надежда оставалась на его везение.

Не спеша бросаться в атаку, Тард напряженно замер, изучая противника. Изучая как человек, как зверь. И это было его преимуществом. У него осталась не только животная хитрость, но и человеческий разум, которого в противнике не должно было быть.

– Во славу Коша!

Многоголосый крик на миг оглушил, вырвал приглушенное рычание у Тарда, сбивая его с концентрации. Всего мгновение, но за это мгновение враг успел атаковать, начиная бой.

Едва успевая увернуться от мощного удара когтистой лапы, Тард оглушительно заревел. Бросился вперед, пытаясь схватить противника за бок, но зубы щелкнули вхолостую.

Мгновенно отскочил, спасая уже свой бок и прижался к земле. Всего на миг он замер, чтобы тугой пружиной сорваться с места.

Он был легче. Он был ловчее.

Но матерый хищник не был глуп, он не стал уворачиваться. Взвившись в прыжке, оборотень раскинул передние лапы, поймав Тарда в смертельно опасные объятия. Когти тотчас прошили антрацитовую кожу.

Яростно зарычав от боли, Тард изо всех сил ударил противника задними лапами в живот.

Рявкнув, коричневый зверь отскочил в сторону, скаля зубы. Он был готов атаковать снова, но Тард успел вскочить на лапы, закружив на месте. Не дать противнику оказаться за спиной – это верная смерть.

Медленно, по сужающейся спирали, оборотень кошар обходил соперника, приближаясь к нему. Еще и еще, и еще…

Этот прыжок Тард не упустил. В тот миг, когда враг взвился в прыжке, молодой оборотень нырнул под него, пропустив атари над собой. Оказавшись за его спиной, Тард мгновенно развернулся, атакуя сзади.

Под оглушительный крик толпы, когти антрацитового хищника вспороли шкуру на боках старого оборотня. Острые зубы впились в шею врага.

Взревев от боли, зверь попытался сбросить Тарда, но как ни пытался, тот держался мертвой хваткой. Только с каждым мгновением коротких передышек все больше вгрызался в шею атари.

За ревом, от которого содрогнулась сама земля, последовала тишина. Жуткая, почти звенящая тишина, в которой каждый звук с арены разносился по всему селению, точно раскат грома. Сотни взглядов кошар были прикованы к страшному зрелищу. Жадные, напряженные, ликующие.

Как бы не закончился бой – все будут в выигрыше. Все эти люди, покрытые багровой пылью, жаждали одного.

Крови.

И в этой тишине громкий женский крик был подобен взрыву.

– Пожар!

Увлеченные страшным поединком, кошары забыли обо всем и, вспыхнувший за помостом дом, был подобен внезапному удару молнии. Напряженное ожидание взорвалось, накрыло кошар волной ужаса, заставило в миг забыть об арене, ведь за первым столбом пламени появился второй.

Одинокий крик повторился уже удесятеренным, когда вспыхнул соседний дом. Легко и мгновенно, точно факел. За ним еще и еще один. Пламя, расширяясь, поползло с нескольких сторон, охватывая площадь полукругом.

Десяток криков перерос в сотню. Страх одного человека в панику толпы, что рванулась прочь. В страшно давке, обезумевшие от ужаса, люди толкались, топтали упавших, только бы убраться прочь от сжимающегося кольца огня.

В этом безумии от деревянной ограды чуть не отнесло в сторону Лейви, ее едва успел поймать Ошер. Предусмотрительно успев схватиться за доску, он с трудом притянул подругу к себе, встревоженно взглянув на Анну.

Женщина не двигалась. Повернувшись спиной к арене, она закрыла глаза и что-то бормотала, подняв ладони с растопыренными пальцами, точно пыталась удержать шар.

– Анна!

Та не отреагировала. В этом безумии она продолжала что-то бормотать, даже когда из носа по губам начала бежать кровь.

– Тард!

Крик подруги заставил содрогнуться. В суете отвлекшись от арены, Ошер резко обернулся.

Антрацитовый зверь больше не сжимал зубы на шее противника. Прижатый к земле огромной лапой, он не двигался.

Мир для Ошера замедлился и в этом тягучем, восковом мире, он видел, как оборотень кошар медленно раскрывает пасть, целясь в глотку поверженного врага.

Сознание помутилось. Еще до того, как осознал, что он делает, принц нагнулся, подхватив оброненное их стражником копье.

Крика Лейви он не слышал.

Одним махом, невесть как, но перемахнув ограду, Ошер спрыгнул на арену и, не тратя времени зря, замахнулся, бросая копье.

«– Ну зачем принцу это…