Он оттолкнулся от комода и сделал маленький шаг ко мне.

— Итак, все те парни в школе… Все те ночи, когда ты допоздна гуляла…

Я покачала головой, благодаря Бога за единственную зажженную лампу в дальнем углу его спальни, которая скрывала мое лицо в тени, когда небо за его окном потемнело. Я никогда никому в этом не признавалась, и теперь это звучало так нелепо, так жалко, даже для моих ушей. Он хотел быть настоящим, но чтобы достучаться до той части меня, нужно признать, насколько я фальшивка на самом деле. У меня задрожали колени, когда он смотрел. Он сам сказал, что не мог поступить по-другому, так что мне пришлось пойти на риск. Даже если это означало, что теперь он никогда не захотел бы меня.

Мое зрение затуманилось из-за влаги в глазах.

— Я позволяю им так говорить, — прохрипела я. — Но правда в том, что я даже не знаю, зачем я это делаю. Иногда мне кажется, что знаю, но потом я вижу тебя, и я… я больше ничего не знаю. Тот парень, с которым ты видел меня?

Он ждал, молча, но с лазерной четкостью.

— Я не могу… — я сглотнула. — Я не могу сказать тебе, кто он, потому что это может навредить ему. Но, клянусь, я хочу тебя, Истон. Я всегда хотела только тебя. И я знаю, что продолжаю все портить, но это как… как будто что-то дает сбой внутри меня, и я не работаю должным образом.

Я закрыла глаза, отчаянно пытаясь перекрыть шлюзы. Я открыла их снова, только когда подумала, что слезы не прольются. У меня вырвался сухой смешок.

— Видишь? Пиздец, да? — я присусила губу и проклинала себя, почувствовав вкус соли. — Ты хотел честности. Вот она.

Истон бросил полотенце на кровать и медленно подошел ко мне. Он остановился, когда мы оказались лицом к лицу, и мой желудок сжался, когда он наклонил голову и посмотрел на меня сверху вниз затравленным взглядом.

— Я хотел.

Он изучал меня так пристально, что не смотреть в другую сторону — пытка. Я не понимала. Я не понимала, почему выражение его лица такое нежное после того месива, которое я только что вывалила к его ногам. Его глаза горели медленно и мягко, и я хотела, чтобы пламя коснулось меня, лизнуло меня, опалило меня.

— Это то, чего я хотел от тебя. Теперь твоя очередь. И без ерунды. Чего ты хочешь от меня, Ева? — спросил он сдержанным хриплым голосом.

Он обволакивал мои оголенные нервы, как теплый бальзам.

Без ерунды?

Стены, которые окружали нас, ускользали все дальше и дальше.

Мой ответ вылетел из головы без раздумий.

— Сегодняшний вечер.

Завтрашний.

Навсегда.

Его взгляд скользнул по моему лицу, оставляя обжигающий след везде, к чему прикасался, и я так покраснела, что чувствовала только жар. Мое сердце подпрыгнуло, а затем остановилось, когда он обнял меня. Дверь с тихим щелчком закрылась за моей спиной. Я услышала тихий звук замка.

У меня подкосились колени. Потому что я знала по опыту, что Истон делал все не так, как другие парни.

Ева

Он смотрел на меня сверху вниз, веки отяжелели, губы достаточно близко, чтобы коснуться, если бы я приподнялась на цыпочки. На мгновение мне показалось, что он собирался поцеловать меня. Он этого не сделал.

— Сегодняшний вечер, — повторил он, когда он коснулся моего подбородка большим пальцем. — Пообещай мне кое-что.

Мне пришлось дать много обещаний парням.

Мой шепот вышел неуверенным.

— Что?

— Обещай мне, что когда я прикоснусь к тебе, — его большой палец поглаживал мою губу, вызывая дрожь по всему телу, — ты будешь чувствовать только меня.

Его подбородок коснулся моей щеки, горячее дыхание ласкало ухо, и я закрыла глаза.

— Когда ты закроешь глаза, ты увидишь только меня. В этой комнате только мы, Ева. Прямо здесь, прямо сейчас. Обещай мне.

Моя грудь горела, и я не знала, почему меня трясло. Как он мог хотеть от меня так много? Могла ли я хотя бы это обещать? Могла ли я прожить целую ночь без того, чтобы разбитые, запятнанные осколки моего прошлого не пробивались внутрь?

В конце концов, я кивнула, моя щека коснулась его.

— Обещаю, — выдавила я. — Обещаю, я постараюсь.

Его веки опустились, а уголки губ приподнялись.

Когда я начала стягивать его толстовку со своих плеч, его руки накрыли мои, останавливая их.

— Она остается, — тихо сказал он.

— Но…

Он отстранился, чтобы увидеть мое лицо, непоколебимый взгляд в его глазах.

— Она останется.

Сбитая с толку, я застыла, тупо уставившись на него. Он не хотел, чтобы я раздевалась? Что мне вообще делать дальше?