Забавно, насколько с разных сторон я видела Люцифера за эти несколько дней: не знаю точно, но, кажется, он лишь хочет показаться грубым и холодным, ведь его поступки говорят об обратном. Азарт течёт по крови с невероятной скоростью, и мне хочется раскрыть его истинную натуру, понять, какой он на самом деле. Я знаю, что на это уйдёт уйма времени, но не собираюсь сдаваться.

Светлая библиотека встречает нас неестественным освещением: солнце сегодня совсем не приветливое — скрылось за густыми тучами, и я постепенно начинаю привыкать к пасмурным дням, коих теперь, похоже, будет достаточно. За деревянной стойкой, незаинтересованно перебирая какие-то бумаги, скучающе сидит пожилая женщина, на носу у которой очки явно многолетней давности. Люцифер негромко прокашливается, постучав костяшками пальцев по дереву, и старушка абсолютно равнодушно поднимает на него взгляд уставших глаз, приспустив очки за одну из дужек.

— Пропуск, — проговаривает она скрипучим голосом и, кажется, совсем не довольна тем, что мы прервали занятие. Вот так выглядят люди, пребывающие на нелюбимой работе: синяки под глазами, в которых, очевидно, когда-то блестели искры; свитер, впопыхах надетый на скорую руку; и, конечно, отвратительное настроение, которым, может, и ненароком, но точно заразишь кого-нибудь.

Люцифер вынимает из кармана брюк свой пропуск и открывает его так, словно это не обычный читательской билет, а служебное удостоверение какого-нибудь работника полиции; работница же, в свою очередь, щурится и всматривается так, словно пропускает нас не в обычную библиотеку, а в запретную лабораторию. Интересно, она действительно думает, что сюда может прийти кто-то помимо студентов, которым всего-навсего нужно найти информацию для доклада?

— А подружка? — она отрывает взгляд от пропуска Люцифера и указывает подбородком в мою сторону, показывая явное презрение.

— Она со мной, — отвечает он, обнажая ряд белоснежных зубов. Видимо, пытается казаться дружелюбным, но это явно не тот подход, что нужен в этой ситуации.

— Это я вижу. Пропуск где? — она стучит пальцем по столешнице, призывая положить несуществующий читательский билет туда.

Но я не из робкого десятка и начинаю показательно искать его в сумке. Пусть на актрису учится и Мими, но я тоже не лишена навыков игры. Какого чёрта Люцифер обещал помочь, а в итоге я делаю всё сама?

— Мими, — я не сразу понимаю, зачем он произносит имя моей соседки, и продолжаю рыться в сумке. — Мими, ты опять забыла пропуск дома? — теперь до меня доходит, что он обращается ко мне, но причина мне всё ещё не ясна. — Ты же знаешь, как нам важна эта книга! Как мы придём на занятия без этих знаний, ты не подумала? — Люцифер говорит раздражённым и, наверное, даже злым тоном, и, кажется, я окончательно начинаю понимать, в чём дело. Он тоже блефует, и как я сразу не поняла!

— Не кричи на меня, я была уверена, что положила его сюда! — я начинаю подыгрывать и указываю ему в пустой карман сумки.

— Поздравляю, Майерз, теперь нам возвращаться домой три часа без учёта пробок. И обратно столько же, — со сжатыми челюстями произносит Люцифер настолько реалистично, что я и сама на мгновение начинаю верить в происходящее. — Как мы, по-твоему, всё успеем?

— Успокойтесь, — шикает наконец обратившая на нас внимание работница. — Всех читателей мне распугаете! Ладно, — сдаётся она под напором наших обречённых взглядов. — Мими Майерз?

Люцифер подтверждает вместо меня, и женщина начинает водить мышью по столу в полной тишине. Шорох движений вкупе с щёлканьем по ней становится единственным, что нарушает молчание. Она медленно набирает на потрёпанной клавиатуре названное имя и, бросив на меня последний взгляд, неохотно кивает.

— Проходите уже, — она отмахивается от нас словно от назойливых мух, а после снова надевает очки на кончик носа. — Но это в первый и в последний раз!

Я незаметно выдыхаю от радости, что всё действительно получилось, и беру свои мысли насчёт Люцифера обратно. Оказывается, у него был план, просто я его опередила.

Мы киваем и, пока женщина не передумала, спешно проходим вглубь библиотеки, где по всему периметру помещения расставлены немаленькие читальные столы, за которыми, склонившись над толстыми книгами с пожелтевшими от времени страницами, сидят такие же студенты, как и мы. Люцифер уверенно ведёт меня в сторону стеллажей высотой до потолка.

— А если Мими узнает, что мы воспользовались её именем? — шёпотом спрашиваю я по дороге и оглядываюсь по сторонам, чтобы удостовериться, что нас никто не слышит.

Люцифер слишком резко разворачивается на пятках лицом ко мне, и я ненароком чуть не врезаюсь в его грудь, но вовремя останавливаюсь.

— Покрутит пальцем у виска и посмеётся, сказав, что такое мог придумать либо идиот, либо гений, — отвечает Люци, и я понимаю, что он хорошо знает Мими. До сих пор. — Успокойся, Непризнанная, она не придёт сюда даже под дулом пистолета.

Его слова вселяют в меня уверенность: не хотелось бы поссориться с новоиспечённой знакомой ещё до того, как мы успели стать подругами.

— Так, — задумчиво проговаривает Люцифер и поворачивается лицом к полкам, внимательно проходясь по ним взглядом. — Тебе нужна книга «Сюрреализм и кино», она в голубой обложке, насколько я помню, — он отрывает глаза от стеллажа и обходит меня сзади. — Что ж, удачи, я пошёл.

— То есть так, да? — складываю руки на груди и вызывающе поднимаю одну бровь. — Ты обещал помочь. Взялся за дело — иди до конца или вовсе не начинай, — требовательно проговариваю я.