— Где работаешь? — спрашиваю хриплым шепотом.

— Этого сказать не могу, — легко прикусывает кожу на моей груди. — Ты так вкусно пахнешь.

Обжигает дыханием мою шею. Ловлю себя на том, что с нетерпением жду его поцелуя. Сама чуть наклоняю голову, чтобы ему было удобнее. Его глаза так близко. Черные, как ночь, из-за широких зрачков. Легко касаюсь его губ своим ртом. И вздрагиваю от резкого звонка в дверь.

— Кто это? Ночь ведь?

Орсо хмуро снимает меня с себя и, усадив на кровать, уходит. Слышу какой-то шум, громкие разговоры. Крики. На секунду мне даже кажется голос Габриэль. Подскочив, выглядываю в коридор, прислушиваюсь. Точно! Это Габриэль и она, кажется, рыдает! Недолго думая, выбегаю в холл и застаю жуткую картину: Орсо хмурый и явно злой, а перед ним на коленях стоит Габриэль и говорит сквозь рыдания:

— Пожалуйста, помогите, пожалуйста. Умоляю!

— Боже, Габи? Что происходит?

Подбегаю к ним и только теперь замечаю, что руки и грудь девушки в крови, под глазом наливается синяк, разбиты нос и губы.

— О, господи, — мне даже нехорошо становится. — Он тебя бил? Рэм, этот козел драный, тебя бил?!

Во мне поднимается такая злость, что будь здесь хозяин Габриэль, я бы его удушила голыми руками.

— Мари, помоги, — девушка сжимает ладони в умоляющем жесте.

— Конечно, мы поможем, правда, Рэйнер? — смотрю на Орсо, но тот не отвечает, все так же гневно сверкая глазами.

— Мари, — всхлипывает Габи и сквозь рыдания произносит то, отчего я вся в ужасе холодею, — я убила его. Убила Рэма. Помогите.

— Что ты сделала? — ахаю в шоке, беспомощно смотрю на Орсо, он хмуро кивает, подтверждая.

— О, боже, Мари, — Габи горько плачет, — они меня утилизируют.

Обнимаю девушку, пытаясь успокоить. Она вся дрожит.

— Тише, мы не позволим, чтобы с тобой что-то случилось. Не позволим?

И смотрю на Орсо. Он зол. Я понимаю, что не имею права ничего обещать, но мне так жаль Габи, просто сердце кровью обливается. На ее месте ведь запросто могла быть я.

— Идите к тебе в спальню, там пусть примет ванну и хорошо вымоется. Вещи сожгите в камине. Я ухожу. Вернусь. Когда — не знаю. Без меня никому не открывайте. Слуг в доме нет. Утром придет кухарка, но у нее свои ключи. Мари, проводи меня.

Послушно киваю, оставляя Габриэль, трясущуюся всем телом и обнимающую себя руками в тщетной попытке согреться. Мы с Орсо подходим к двери, прежде чем выйти за порог, он наклоняется ко мне и говорит тихо, в самое ухо.

— Будь осторожна и ни во что не влезай. Если она будет просить куда-то ехать — не соглашайся, но как-то хитро это делай, не на прямую, жди меня, поняла? Я постараюсь быстро. Нужно узнать, не врет ли твоя подружка.

— Ты посмотри на нее, как она может врать?

— Мари, — усмехается одними губами Рэйнер, — иногда мне кажется, что ты только вчера родилась.

— Да, наверное, — неловко переминаю с ноги на ногу. — Мне просто жаль ее.

— А она бы тебя пожалела? — спрашивает и уходит, закрыв дверь. Лязгает замок, и я слышу звук отъезжающего автомобиля.

А я задумываюсь. Действительно. Пожалела бы меня Габриэль? Что я, в сущности, о ней знаю? Только то, что она из Новосибирска, как я, и все. А я ее уже чуть ли не родственницей представила. И взяла под опеку. Задумавшись, возвращаюсь к Габриэль. Мы вместе поднимаемся на второй этаж, в мою спальню. Видно, что эта комната принадлежит не живому человеку. Никаких фотографий, рисунков, цветов. Стерильно чистое и пустое, безликое помещение.

Пока Габриэль принимает душ, собираю ее одежду в бумажный пакет, в котором раньше лежало что-то из моей одежды, что я просто вытрусила на полку гардероба. Камин только в библиотеке. И, по-моему, в комнате Орсо. Но не думаю, что он будет рад, если мы пойдем к нему.

Из ванной Габриэль выходит уже более спокойной.

— У тебя есть какая-то ненужная тряпка?

— Зачем? Не надо ничего вытирать, я потом сама…

— Мне нужно в белье подложить, у меня менструация.

— Что?! — мои глаза почти вываливаются на щеки. Какие нафиг менструации у КУКЛЫ?

— Я потом тебе все расскажу, можно сейчас тряпку? — Габби непривычно тихая и чувствует себя явно не в своей тарелке.

Быстро нахожу ей в комоде майку, отдаю. В библиотеку мы возвращаемся довольно скоро. Я трясущимися руками по одной вещи закидываю все в камин, тщательно перемешиваю кочергой. Благо дело, одежда на Габриэль была куцая — миниатюрный бюстгальтер и юбка-пояс, сгорели за минуты.

— Мари, а у вас есть что-нибудь перекусить. Ужасно голодная, — нарушает молчание Габи.

Вздрагиваю, засмотревшись в огонь на секунду даже забыла, что не одна.

— Голодна? Ты имеешь в виду эту штуку, которая приходит с куклой? Питательную жидкость?

— Нет, буду благодарна за обычный бутерброд, — отвечает Габриэль.

— Как бутерброд? — у меня ощущение, что мы разговариваем на разных языках.

— Сделай, пожалуйста, и я все расскажу, — устало отвечает девушка.

— Ладно, но тогда пойдем в кухню. Я, правда, не совсем уверена, где она находится…

— Скорее всего тут же, на первом этаже, — отвечает Габриэль и первой выходит в коридор, а я — за ней.