Но ведь ножны Нишай тоже мог потерять! Отобрал потом у врагов те, что по длине подошли! До ножен ли было в настоящем кровавом бою?

Она улыбнулась светло и ясно.

Кай велел не идти за ним, так ведь это и не она будет вовсе. Личина Нишая была проста — лицо девушка помнила, а рост и худоба и раньше делали их похожими.

Она найдёт Кая под чужой личиной, будет следить. И в нужный момент вернёт ему меч. И тогда муж её одолеет даже самого терия Вердена!

Шасти верила в своего Кая. Раз уж она вышла замуж за княжича, то поможет ему стать настоящим князем.

А пока нужно опустить глаза пониже да перелить остывшее молоко в бурдюк.

Глава 15

Ставка

Каменный круг из огромных камней был тих, пустынен, и ничего не напоминало, что именно здесь расположен вход в колдовской «город». Он же — ставка терия Вердена.

В полдень мы с Буркой как два штыка торчали недалеко от условных «каменных ворот» вместе с другими претендентами. Смотрели в землю, прикидывались паиньками.

Найманы всё ещё ставили город кочевников на уши в попытках отыскать труп колдуна или хотя бы улики. Было забавно следить, как они нарезают круги.

Аил, где ночью творилась всякая демоническая непотребщина, найманы всё-таки обнаружили. Но мёртвые стражники, чьи трупы уже начали попахивать на жаре, оказались убиты магией самого пропавшего колдуна.

На этом расследование и застопорилось. Круг замкнулся, цирк уехал, клоуны разбежались.

Куда делись пленники и сам колдун? Да разве ж кто расскажет? Этого даже я не знаю.

Колдун, наверное, провалился в нижний мир к своему Эрлику. Послом там теперь подрабатывать будет. Вызовут его потом колдуняки каким-нибудь спирито-демоническим манером… Как бы он нас не сдал.

А вот куда охотник слинял, я и уточнять не стал. Мы знали аил, где живут связные — и этого было достаточно. А откочуют, так Бурка найдёт. По запаху. Он по запаху мог сказать даже то, сколько парней собралось у каменного круга.

Ну, а я — улучил момент и посчитал, что у «ворот», кроме нас с Буркой, стояло ещё девять мальчишек примерно от 11 до 15 лет.

Они были в одежде разной степени потрёпанности. Все — из небогатых невоенных родов. Было с ними и двое парней постарше. Из тех, что уже могли быть по возрасту воинами. Зачем они пришли, я пока не понял.

Почему решил, что из не военных родов? Так медведи далеко, волки и барсы не нанимались отдавать найманам своих недоростков. А вот отличать чёрную кость совсем безродных от жёлтой, торгово-ремесленной, я не умел.

Да и надо ли мне оно? И так понятно, что собравшиеся возле входа в каменный «круг» мальчишки умели выслеживать зверя да стрелять из лука. И это всё.

Один плюс — их хотя бы не надо было учить убивать, как «презренных» земледельцев. «Чистых» земледельцев в этих землях пока ещё не народилось.

Ячмень собирали, конечно. И дикий, и немного сеяли. Но не так, чтобы осесть на земле и заниматься только выращиванием хлеба.

Каменный круг дышал скрытой силой. И был он весь — как один большой глаз, которым сейчас наблюдали за кандидатами в волчьи всадники.

Я был уверен: в ставке терия Вердена видят подростков. Но время шло, а камни оставались камнями.

Было тихо, пусто. Древнее святилище и всё тут.

Мы так простояли примерно полчаса. Те, кто помладше, устали, но терпеливо смотрели в землю.

Ждали, что ли, кого колдуняки? Вчера они почти сразу впустили мальчишку, а сегодня чего боятся?

И вдруг в вышине заревело. Я поднял голову и увидел снижающегося дракона.

Он был такой же чёрный, как и те, с которыми мы бились в горах у военного лагеря барсов. Молодой совсем, размером чуть больше вертолёта. На таком же летала Шасти.

На драконе виднелась единственная человечья фигурка в блестящих на солнце доспехах и развивающемся чёрном плаще.

Я бы ещё глазел, но Бурка дёрнул меня за рукав. Перепуганные подростки уже попадали на землю, только мы двое остались стоять. И дракон пикировал прямо на нас.

— Да ну, — отозвался я, опуская глаза, но совсем не собираясь кланяться какому-нибудь местному колдунишке.

Вряд ли дракон хотел напасть. Мы сражались с драконами, но и тогда они не проявляли какой-то животной и слепой агрессии. Вряд ли он пытается нас сожрать. Да и отскочить будет несложно — упасть да прокатиться по земле.