Воздух за нашими спинами качнулся, демон зарычал, и, я могла бы поклясться, припал к земле, готовясь к прыжку.

Рейвен оттолкнул меня в сторону, обвел руками круг, и я оказалась как будто в золотистой сети, которая не давала мне двигаться и, должно быть, не позволила бы демону прорваться ко мне.

Упрямый вендиго!

Время как будто замедлилось. Я увидела, что на бледном лице Рейвена выступила испарина. Увидела, как он обернулся, встретился взглядом с демоном.

Уилл улыбнулся, нервно моргнув.

— Думала, так легко от меня избавиться?

Улыбка у него была такой же, как пятнадцать лет назад, когда мы разговаривали в последний раз.

Тогда я и подумать не могла, чем все закончится.

Была искренне рада видеть Уилла и поверила: то, что он заглянул ко мне поздравить со свадьбой, — хороший знак. Тьма! Если он думает, что у него в этот раз все выйдет… то глубоко ошибается!

Глава 26

Все утро перед свадьбой я проплакала.

Должно быть, в таком могут признаться многие невесты. Кого-то выдают замуж против воли родители, кто-то обнаружил, что жених мало похож на идеал девичьих мечтаний, зато очень похож на забулдыгу и картежника с обманчиво красивой улыбкой. Кому-то портниха испортила платье, а кто-то обнаружил, что в него не влезает. Причин для слез у невесты может быть великое множество.

Оттого было странно, в моем случае я не могу привести ни одну из них. Несмотря на это, мне было ужасно тревожно, страшно, слезы катились по лицу, кажется, сами собой.

Я так и не сомкнула глаз ночью, рассматривала кольцо с рубином, которое вот уже несколько месяцев носила на пальце и которое подарил мне Рейвен в честь помолвки. Кольцо его рода. С ним я всегда чувствовала себя защищенной.

Но сейчас не помогало и это.

Я едва ли заметила, когда за окном стало светло, первые солнечные лучи упали на расстеленное на кровати платье из белого шелка.

— Элизабет! — строго окликнула меня мачеха, влетая в комнату на рассвете. Ее светлые волосы были распущены, лицо блестело от касторового масла, которое она каждый вечер перед сном наносила на кожу, чтобы спастись от морщин. — Что с лицом? Ох, ну что ты за бедовая девочка, неужели плакала? Сейчас опухнешь вся! А ну-ка быстро на первый этаж и попроси у служанки кофе! Кофейная маска отлично помогает от отеков!

Вспомнив коричневую жижу, которую мачеха обычно по утрам носила на лице, я вздрогнула.

— А где твой дядя? — напряглась мачеха и хищно осмотрела комнату. — Он собирался зайти к тебе.

Зеленые глаза мачехи прищурились, она уперла руки в бока.

Я была уверена, что дядюшка решил тайком пробраться на кухню и умыкнуть там шоколад, но большой вопрос, что мачеха простила бы дядюшке охотнее: измену, которой так боялась, или поедание шоколада, который дядюшке строго-настрого запретили доктора.

— Только что ушел, — соврала я.

Мачеха кивнула и тут же всплеснула руками.

— Элизабет! Ты что, не накрутила волосы на ночь, как я тебе велела? Это не голова, а катастрофа! Как прикажешь делать тебе прическу?! Ох, лорд Тенербен увидит тебя такой замарашкой — и передумает жениться! Как пить дать, передумает! Какая ты все-таки безответственная!

Дальше времени размышлять и плакать у меня не было, потому что мачеха взяла меня в оборот, стараясь сделать из меня «невесту, которая будет по рангу Тенербенам». О том, что Рейвен, в общем-то, видел, что брал, говорить было бесполезно.

Церемония, где столичный пастор должен будет объявить меня и Рейвена мужем и женой, была назначена на полдень и должна была состояться в церкви Святого Максимуса — самом древнем храме столицы, который окружал уютный парк. Семья невесты, как и полагается, прибыла за несколько часов до начала церемонии. Из-за мачехи прибыли мы… неприлично рано. Еще до того, как город проснулся, дороги наполнились каретами, а тротуары — людьми.

— Невеста должна готовить себя к браку и молиться Всевышнему о том, чтобы он послал ее семье благополучие, — отрезала мачеха. — А зная твой характер — молиться нужно в два раза усерднее! Глупая девчонка, совсем не понимаешь, какое счастье на тебя свалилось! Сам герцог Тенербен! А ты… — Она бессильно вздохнула, приложив ладонь ко лбу. — Иди и молись, на Всевышнего одна надежда.

Она подтолкнула меня к неприметной дверце в торце церкви. За ней располагалась комната невесты. Оттуда я, наряженная в белое платье, должна буду выйти в начале церемонии, под руку с дядюшкой. У алтаря Всевышнего меня будет ждать Рейвен. Мы поженимся.

Я поежилась от непонятно откуда взявшегося страха, поправила капюшон темно-синей накидки и шагнула к двери.

В комнате невесты было прохладно. Белый утренний свет лился из узкого окошка под самым потолком. Я огляделась. Белые стены, зачем-то — огромный платяной шкаф из темного дерева, стол у стены, подушка на полу у креста — видимо, чтобы удобнее было молиться.