– Ты тут какого хрена забыла? – не своим голосом спросил он.

– Я хочу деньги.

Исчерпывающе. Вопрос был риторическим, однако, Рита ответила конкретно.

– Очень интересно послушать твою историю, – усмехнулся Леха.

– Ой ли, дядь Леш? Не возражаешь, если я не стану раскрывать все карты?

– Я их сам раскрою, если посчитаю нужным. Лады?

– Хе-хе. Лады.

Унылый стиснул челюсти, чтобы не ляпнуть лишнего, а Рита с видом знатока подняла вверх указательный палец.

– Я знаю, пап, что у тебя целая куча вопросов, но всему свое время!

– У меня много терпения. Подожду.

Удивлению долговцев не было предела. Новая старая знакомая старших товарищей, совсем юная и в свободовском комбинезоне тут же взяла прихрамывающего отца под руку и потопала к фабрике, будто была частью отряда с самого начала.

– Я люблю тебя безусловно, но за твое терпение – еще сильнее, чем способна.

Они забурились в мрачный цех, а там, пройдя немного дальше, вышли в подсобную комнату со шкафчиками и дырявым диваном с торчащими пружинами. Раз уж торопиться было некуда, Унылый стал потрошить свой рюкзак. На импровизированном столе из двух деревянных ящиков тут же появились бутерброды, термос с горячим чаем, жменька конфет. Специально для друга он носил коробку «сникерсов», которыми немного поделился со всеми. Рита оказалась вся в папашу не только внешне. Она проставилась таким же термосом и огромным контейнером вареной картошки с полуфабрикатными котлетами. Костя вывалил на стол початый кунжутный козинак, Ян развел руками – у него при себе еды не было вообще. Лермонтов подумал, подумал, да стукнул жестяным дном банки из-под «балтики» семерки, которую немедленно подрезала Рита. Отец малявки не возражал: пусть лучше на виду попивает, чем в темных подворотнях. Собственно, отряд был весь в командира. Из Лехи едок – горемыка, да и эти жили так, словно проблемы собственных желудков их не касаются. При этом Лисицын, что характерно, был сытым, а другие – нет. Потому что у Лисицына есть хозяйственный друг. И все же он не смог устоять перед любимым зеленым «сникерсом». Остальные налетели на обед, как с голодного края. Унылый тоже, он ведь не завтракал. Обычно сталкеры жалуются на головную боль во время выброса, сонливость или ломоту в суставах. На этих напал звериный жор.

– Короче, учеба это здорово, – рассказывала Рита отцу про свои цели здесь, – но я очень хочу накопить какой-то стартовый капитал, чтобы жить не в общаге, а на съемной. Меня немного раздражают другие люди. А еще мне надоело жить вместе с мамкой! Она еще хуже, чем ты. Ты никогда ни с кем не разговариваешь, а ее наоборот очень много.

– Нормальная у тебя мать, – возразил Саня. Они развелись уже как сто лет, но остались хорошими друзьями. Она у него... непростая женщина. По правде говоря, Унылый до сих пор ее любит, оттого воспринимает не до конца адекватно действительности.

– Ты со своей душа в душу, потому что у нас дом размером с эту фабрику, – парировала Рита, – и я бы посмотрела, как бы обстояли дела, живите вы в однушке. Как бы она вешалась от твоей музыки, а ты от запаха корвалола.

– Проехали. И как успехи с деньгами?

Тут-то малявка тяжело вздохнула, чем и дала ответ. Ну конечно, чтобы получить деньги, надо продать артефакты. Чтобы продать артефакты, надо найти артефакты. Чтобы их найти, нужен детектор аномалий и детектор атефактов. Чтобы пойти с детекторами за артефактом нужна экипировка. И так далее по списку. У Риты из всего сталкерского набора была только свободяйская форма, и та без куртки, и «калашников». Нет, ладно, КПК у нее тоже был! Но как им пользоваться она пока не разобралась. Это она и рассказала, повесив нос.

– Мне кажется, что для юной леди в первую неделю обзавестись бронежилетом и оружием – отличный результат, – похвалил ее Лисицын. Он, если так вспомнить, первые полтора месяца ходил в пальто, зимних трекинговых ботах для прогулок по парку и дурацкой шапке с пумпоном, а вооружился обрезом, который вскоре благополучно потерял. Отряд согласился с похвалой. Быстрее всех из них освоился только Ян, да и то лишь благодаря тому, что сразу после пересечения Периметра взял курс на «Долг». – Давай сюда свою балалайку, я тебе все настрою.

– Правда настроишь? – обрадовалась малая, протягивая гаджет. – Спасибо, дядь Леш!

– Правда, только позже. Интернет нужен. Из-за выброса никак.

– А, точно. Забей. Не горит. Ну, а вы кто такие? Как вас зовут? И что вы тут делаете, кстати? У вас, типа, подрывная деятельность? Вы не парьтесь, я не расскажу! Мне «Свабоба» тоже не нравится. Они раздолбаи и приживалы, я бы им в тапки с радостью нагадила.

За последний час выброса шестерка бродяг обменялась между собой всей необходимой информацией по текущей ситуации – как оказались в Долине, что собираются предпринимать дальше. Рите рассказывать все до мельчайших деталей, разумеется, не стали, но в общих чертах суть положения объяснили. Ей этого было достаточно. Остались вопросы более глобального характера. Например, почему папаня и дядь Леша пропали на два года... Тем не менее такие вещи лучше спрашивать лично, в семейном кругу. Еда подошла к финалу, выброс тоже. Но так просто покинуть злополучную фабрику им не дала злая воля случая. Выяснилось, что где-то здесь неподалеку пережидали и фримены! Теперь они пересекли двор фабрики, зашли в цех и шли прямо в сторону долгарей с одиночками. Переглянувшись, шестеро потянули руки к своему оружию: Леха к двум пистолетам, из которых шмалял по-македонски, Костик нервно сжал цевье «абакана», Леня схватился за ремень аналогичной винтовки. Не рыпнулся только Град. Его оружие так и висело на плече.

Ян Градов отличался от всего отряда свой нереактивностью. Дело в том, что бывалый аферист, а ныне главный бухгалтер «Долга», предпочитал огнестрелу холодное оружие. Одни лишь ножны поперек поясницы говорили о характере человека многое. Холодное оружие – холодная голова.

– Идите за мной, – позвал за собой очкарик.

Деваться некуда, все сорвались в бесшумный бег за виновником торжества. А голоса тем временем приближались.

– Мэн, я те отвечаю, сюда точно кто-то заходил!

– О, гляди. Эти ящики же тут так не стояли?

– Во-о-от! Я про то и говорю! Пошли наверх.

Град чертыхнулся. Он как раз испытывал муки выбора между подвалом и верхними этажами. И выбрал, кажется, не тот вариант.

– Странные они, – прошептала отцу Рита, – надо ведь проверить все направления?

– Верно, – согласился Саня. – Рад, что ты это подметила.

– У них так во всем...

Поторапливая, Град замкнул отряд. Пройдясь по второму этажу, он обнаружил закуток с окошком, выходящим в цех. Отсюда ему были видны все вентили, тропинки меж разбитых установок, огражденные поручнями резервуары, в которых в прежние времена хранилось что-то жидкое. А еще здесь были очень удобные вентиляционные трубы, линии и балки, тянущиеся от оконца до выхода на улицу. На них-то Град и указал отряду. Столкнувшись с молчаливым сопротивлением, он, чтобы подать пример, первый вышел из окна и встал на ржавое колено промышленной трубы. Несколько шагов, и вот, он переступил на металлические балки, по которым немного прошелся и спрыгнул вниз. Высоковато, конечно... Но это лучше, чем попасться «Свободе» всем долговским отрядом. Леня, поняв ход мысли сослуживца, пошел следующим. Удивительно, но толстяк балансировал на такой высоте словно бывалый акробат! За ним Костик. Фримены тем временем уже практически зашли на порог. Старались красться, вести себя тихо, но получалось плохо. Леха ткнул пальцем вверх. Оставался третий этаж. Они не успеют сбежать способом Града, и родственники с этим согласились. Долговец дал отряду отмашку проваливать, а сам с Саней и Риткой влетел по лестнице. Они очутились в такой же просторной комнате, как этажом ниже, только сильно заваленной старым нерабочим оборудованием с раскуроченными внутренностями.