– Господин?

Отмахнувшись от навязчивого заместителя, уже четвёртого по счету за последний месяц, я даже не стал поправлять его. Настолько надоело каждому объяснять и притираться. Сколько раз уже я им объяснял, что нужно делать, как и когда. Как со мной говорить и что можно делать перед подчинёнными, а что только наедине.

Но какой в этом смысл? Если стоит мне привыкнуть к новому, как его останки расплёскивает по округе какой-нибудь Учиха, или Яманака прожаривает мозги.

Наверное я становлюсь слишком чёрствым, но ничего не могу с собой поделать. Бесконечная мясорубка выпивает все соки. Непрекращающаяся череда сражений лишь отнимает силы и неважно сколько ты поспишь и достанется ли тебе нормальная еда — всё одно. Каждый день здесь — это просто медленная смерть, которая подтачивает твои силы, вынуждая ошибаться чаще и действовать глупее.

– Готовимся выступать, — мой тихий голос услышали все. Ударив кулаком в грудь, шиноби Суны ринулись на свои места, проверяя подсумки, — сумки к осмотру.

Идя вдоль строя бойцов, я на глаз определял количество кунаев, печатей или полезных лекарств. У многих хранились различные яды, но чем дальше мы забирались на север, тем сложнее было найти подходящие и привычные ингредиенты, так что большинство перестало ими пользоваться. Только кукольники ещё забавлялись с ними.

У половины не досчитался комплектов для ремонта одежды, но сейчас это не важно — главное, что в бой взяли всё что нужно.

Одобрительно кивнув засиявшему от похвалы заместителю, я встал чуть впереди отряда, чтобы можно было первым оценить обстановку и распределить людей, куда требуется.

– Пошли, пошли, пошли, — по сигналу свистка наши отряды стартанули с места, взрыхливая грязь и остатки снега, оставляя за собой полосу перемолотой каши, — не разбредаться, идти прямо за мной.

Привычные слова вылетают изо рта до того, как я о них подумал. Весь мир кажется серым и однообразным, пока мы мчимся вперёд. Нужно бы уже начать использовать сендзюцу, но я до последнего оттягиваю момент, ведь так не хочется вновь слышать и нюхать всю эту дрянь.

Под ногами хрустнуло чьё-то тело, на которое я наступил. Пока мы бежали, вокруг нас становилось всё больше человеческих горок, наваленных в кучи во время взрывов. Останки тел валялись в самых разных позах и местах и, куда ни брось взгляд, везде наткнёшься на чьи-то искорёженные в гримасе страха лица.

«Пора».

Сотня метров до стены, а я уже взлетаю над ней, выпрыгивая в небо и оставляя свой отряд позади. Природная энергия щедро делится со мной знанием. Всех, даже самого захудалого доходягу — каждого из них я ощущаю и осознаю его силы.

Приземление на стену, где меня уже дожидались подчинённые — и мои руки выстреливают чередой указательных знаков, объясняя примерный план. Распальцовка заканчивается, оставляя меня в окружении парочки шиноби, которые будут прикрывать спину.

Самые старые из отряда, наверное, единственные, кто продержался в группе чуть меньше меня.

– Наша цель близко, осталось лишь доделать самое простое и быстрое и сможем пойти отдохнуть.

Усмехнувшись на мои слова, бойцы даже не изменились в лице, настолько эта старая шутка уже приелась. Такие же пустые и безразличные ко всему, как я. Они преданно прыгнули следом, направляясь к самому большому скоплению шиноби в крепости.

____________

Сидя вечером возле своей палатки, разбитой уже внутри захваченного нами форта, я с наслаждением вытянул ноги, пододвигая их ближе к костру. Пара сапог сиротливо лежала рядом, давно заменив открытые таби, в которых у солдат коченели пальцы. Не раз и не два я видел, как после сна несчастным отрезали их, чтобы гангрена не распространилась на ступню.

Тогда был самый сложный период войны и многие называли таких беспаловых счастливчиками, ведь они поедут домой и больше не будут промерзать здесь насквозь, страшась, что твою жизнь заберут слякоть и снег, а не воины страны Огня.

Вытащив из нагретого котелка пару полосок ткани, которыми я обматывал ноги, расправляю их во всю ширь, подвешивая на палочки рядом с костром, чтобы успели просохнуть. Ночные вылазки врага — дело стабильное, так что стоит озаботиться чистыми ногами пораньше.

Пошевелив замерзшими пальцами, я даже расплылся в легкой улыбке, чувствуя, как тепло от огня ласкает ступни.

– Как же я скучаю по песку.

– Не ты один, дружище, — хлопнув меня по плечу, Ичиро присел рядом, с таким же лицом, как у меня, протягивая руки к костру, — Боги, как же хорошо.

– Если так замёрз, то не спасался бы от огненных драконов листовиков, они бы тебя в миг прогрели.

Из тени к нам вышел Кэтсеро с извечной маской на лице. Присев напротив, он лишь приветственно кивнул мне, слушая возгласы умейца. Парочка вяло переругивалась, медленно подсушивая одежду и разогревая обед.

Мы сидели в этом командирском кругу, наслаждаясь небольшими благами, позволенным нам благодаря нашей силе и званиям.

Простейший суп с рисом, который местные уплетали за обе щёки при любой возможности. И немного вина, доставшегося нам из запасов командира гарнизона. Но приятная атмосфера была нарушена Ичиро, как всегда, в общем-то.