Шрифт:
– Я офицер, - пожал он плечами, - долг превыше всего, а там уж как будет угодно Богу. Но я верю, что любовь к вам убережет меня и вы станете моей женой, а потому позвольте подарить вам это, - майор протянул мне старинное кольцо, тяжелое с вставленной в оправу камеей, - это семейная реликвия. А если я не вернусь, то прошу вас, Николь, поезжайте в Париж, моя семья с радостью примет вас, даю вам слово. Я написал домой о том, что встретил самую прекрасную женщину на земле.
– Не говорите так, Жан. Вы вернетесь живым и здоровым.
Я поцеловала его прямо с губы, сам бы он не решился. На том и расстались. Я всмотрелась в камею, портрет римского патриция был очень похож на Жан-Поля...
Не успела улечься пыль за удаляющимися французами, как ко мне с безумными совершенно глазами подбежал Федот.
– Барышня, тама, тама...
– Твою ж налево, - выдохнула, - какая еще тама-тама, Федот? Докладывай четко, без твоих преувеличений и упоминаний нечистой силы!
– Чаво?
– Говори как есть!
– В трактире Козьмы Кривого мужик пришлый объявился. Крушит все подряд, наши пошли его убивать.
Глава 16
– Где этот трактир? И с чего ты решил, что он пришлый.
– А то какой же, говорит вроде по-русски, а не поймешь ничего. Да и рожа ...у нас таких нет. Я его как увидал, так сразу за мужиками наладился и вам доложить. А трактир-то в трёх верстах. Кормят там - так себе, но водка отменная. И квасок хорош. А еще...
– Федот, остальное потом, ты на лошади?
– спросила, а сама никак не могла вспомнить, верста - это сколько?
– А то как же, - закивал Федот, а я заметила Степана и приказала быстро седлать Звездочку.
– Степан, ты с нами поедешь. И хорошо бы Платона Яковлевича найти, а то кажется мне, что в трактире могут быть пострадавшие.
– Это вряд ли, - жизнерадостно заверил Федот, - наших человек десять побёгло, укокошат зараз, не переживайте, барышня.
– Я не за пришельца переживаю, а за мужиков, - ответила я, направляясь к конюшне, откуда Степан уже выводил оседланных лошадей. Что-то мне подсказывало, что этот пришелец еще не понял, где оказался, или он полный дебил.
Платон Яковлевич оказывается отправился в соседнюю усадьбу, к "собаке" Долгопоцкому, который в первый же день войны подался на службу к Наполеону. Но сейчас там у него заболел ребенок и наш доктор, конечно, не мог отказать в помощи.
Через десять минут галопа мы были на месте. По моим подсчетам выходило, что проскакали чуть больше трех километров. Мужиков не встретили, как объяснил Федот - они напрямки пошли, через поле. Возле трактира сидел грустный, одноглазый мужичок, вскочивший на ноги при моем появлении, а из трактира раздавались такие словосочетания, которые здесь, я думаю, еще не слышали.
– Я вас заставлю Васю Дизеля уважать! Я вам с... глаз на... натяну!
– и дальше по тексту.
– Пришел значит и попросил он виску какую-то и ругаться стал, что нету. А где я ему эту "виску" возьму? Водочка у меня - высший класс! Наливочки... Какая "виска"? И деньги он мне сунул фальшивые! Не просто фальшивые, совершенно глупые бумажки, нерусские. А потом драться полез! Не виноватые мы!
– Да никто тебя не винит, - сказала я.
– Козьма, расскажи как он одет, что еще говорил?
– Я сначала подумал - гишпанец, платок на голове, доломан из кожи, но он по-нашему чисто говорит, русский он, точно. На шее цепь золотая с крестом. Даже у отца Александра такой нет. Вот только штаны старые, синие, чуть не до дыр протертые. Сам здоровый, как Иван-кузнец. А на руке перстень огромный, прям как у герцога.
– А ты прям герцогов видел, - влез Федот.
– А вот видел, - упрямо ответил трактирщик, - герцог Олебур...Оляму..., - никак не мог выговорить Козьма.
– Ольденбургский, - помогла я несчастному мужику.
– Так и есть, проезжал с супругой, ох и красивая барыня, а добрая, квасу изволили испить, и полтину пожаловали. Барышня меня похвалила за чистоту в заведении. А то как же, у меня и полотенца всегда чистые и столы скоблены...
Тут дверь распахнулась и нашему взору предстал "крутой перец" Вася Дизель. Типичный представитель лихих 90-х.
– А-а-а!
– заревел он.
– Вот вы где, гады!
– в руках у него была пустая бутыль, которую он хлопнул о лоб с криком.
– За ВДВ!
– А ну, молчать, Вася!
– рявкнула я так, что мужички сели на землю, а у парня глаза сошлись к переносице. А то! Вы пробовали проводить совещание в кузнечном цехе? А для меня это было обычным делом.
– Ты чего папу позоришь, паразит! Стоять, бояться!
Мужики вскочили, вытянулись, а Вася пытался развести мутные глаза. И в этот момент появилось воинство с вилами, палками и прочим инструментом. Я повернулась к ним.
– Веревка есть?
– один из борцов с пришельцами показал крепкую веревку.
– Вяжите!