— То есть ты вытворял глупости, потому что хотел стать профессиональным злодеем?

В голосе Шанны скользнули теплые нотки.

— Матушка, Вы надо мной смеетесь?

И лишь после этого вопроса женщина действительно рассмеялась. Казалось, это могло вызвать недовольства Юстаса, но почему-то вместо этого теплый материнский голос вызвал у него какое-то небывалое спокойствие.

— Во-первых, — заговорила Шанна, постепенно успокаиваясь, — ты мой сын. И это постоянная причина, по которой я всегда буду тебе помогать.

— Во-вторых?

— Не думаю, что тебе нужно быть таким же как Шейн. У него своя судьба, и, что-то мне подсказывает, что она будет полна таких трудностей, какие я бы никому не пожелала.

— Без магии я никто. — Юстас приподнял голову и намеренно посмотрел на лицо матери. — Почему Вы не хотели учить меня ей?

— Потому что я хотела для тебя другого. Юстас, владение магией — это необходимость светиться во внешнем мире. Необходимость бороться за свое положение каждый день, независимо от того, кем ты родился: мужчиной или женщиной.

— Вы думали, что я не достоин борьбы?

— Я чувствовала, что ты еще не был готов к этому. А когда ты наконец-то стал готов, для тебя истек допустимый срок обучения магии. И, знаешь, даже сейчас я не жалею о своем выборе.

Наступила тишина. И Шанна, и Юстас замолчали, будто не зная, что еще к этому можно было добавить.

— Я совершил непоправимую ошибку, — снова прошептал Юстас, уже более взволнованным голосом. — Вы не должны были прощать меня за это.

— Поверь, единственная непоправимая ошибка, которую можно совершить, это смерть.

Шанна замолкла, и невольно погрузилась в себя. В ее сознание всплыла картина того, как ее старший сын, подвешенный за шею к потолку, раскачивается посреди своей спальни. Одно это воспоминание добавило ей уверенности в том, что сейчас она поступала правильно — продолжать оставаться в стороне было уже просто невозможно.

На пути к месту встречи с остальными участниками карательной миссии было запланировано всего несколько остановок. Одна из таких располагалась в небольшом поселении на Севере Селестины.

Как только карета прибыла в нужное место, жители деревни сразу начали выходить навстречу гостям. Понять, что прибыли аристократы, можно было легко — сама карета указывала это. А как только ее дверца открылась, и на улицу стали друг за другом выбираться девушки в необычной военной форме, все стало и без того понятно.

— Так, с чего начнем? — спросила Моржана, сразу же оборачиваясь к своей старшей сестре.

Местные жители собирались вокруг кареты постепенно. В основном, конечно, это были женщины и дети. И их реакцию на появление незнакомцев можно было описать всего в двух чертах: это было либо удивление, либо интерес.

— Для начала давайте найдем себе ночлег, — спокойно отвечала Джулиана.

— Здесь вряд ли есть гостиница, — Аска, выбравшись следом за двумя сестрами, быстро выпрямилась и подошла к ним, — поэтому лучше сразу искать семью, которая позволит занять нам их дом на одну ночь.

Шейн и Дрэго, выбравшиеся на улицу последними, задумчиво переглянулись. Место, в котором они оказались, с самого начала вызвало какие-то смутные опасения. Окружающие будто бы даже не замечали двух парней, которые стояли рядом с каретой.

Осознав, что даже сестры не обращали на них внимания, Шейн громко воскликнул:

— А нам что делать?

Девушки разом замолчали и обернулись. Одна из них, Джулиана, задумавшись над этим вопросом ответила:

— Так как мы все равно остановились здесь, можно было бы и опросить местных жителей.

— По поводу чего? Не видели ли они чего-то подозрительного?

— Да, именно.

— Мы разберемся с ночлегом, — соглашалась Аска, активно кивая головой, — а потом тоже начнем опрашивать.

— Хорошо.

Шейн развернулся и сразу двинулся прочь. Дрэго пошел прямо за ним, но из-за интереса он все же продолжил невольно поглядывать назад.

Стоило им отойти, как толпа местных, приблизившись к девушкам, начала активно спрашивать их о чем-то. Со стороны это выглядело так, будто толпа волной захлестнула их и закрыла собой.

— Не лучше ли, — заговорил Дрэго, — начать опрашивать с толпы?

— Они не будут нас сейчас слушать. — Шейн шел вглубь деревни, и внешне он был непоколебим. — Ты посмотри на них. Женщины вскружили им головы.