Хэтер заснула, но по мере того, как Рита вновь и вновь возвращалась к ней через каждые полчаса, она постепенно приходила во все более возбужденное состояние. Она едва успевала погрузиться в сон, как тут же чувствовала, что ее дергают за руку, и видела сноп нестерпимого резкого света, направленный ей в глаза. В конце концов, ей вообще больше не удавалось заснуть.

– Зачем они делают это? – шепотом спросила у нее Рейчел в тот момент, когда Риты не было поблизости.

– Не знаю, – последовал ответ.

– Каждый раз, закрывая глаза, я только и думаю о том, что она вот-вот вернется и разбудит меня. – Рейчел пододвинулась поближе к Хэтер. – Это гораздо хуже, чем не спать совсем.

– Да. – Хэтер повернула голову и взглянула на девочку. Да, ты права. Ожидание делает сон невозможным.

– Хэтер?

– Да?

– Я боюсь.

Хэтер обняла девочку и прижала ее к себе.

– Я знаю, Рейчел. В этом нет ничего плохого. Это, пожалуй, даже хорошо в нашем положении – немного бояться.

– Я думаю, что я боюсь не немного.

– Послушай меня, Рейчел. Джеймс перед смертью сказал мне, что я должна бороться с этими людьми. Они должны держать под контролем все, что окружает их, – говорил он. И в том их сила. Как только этот контроль начнет слабеть, они станут уязвимыми.

– Я не понимаю, – голос Рейчел был очень слабым.

– Это значит, что мы должны не позволить им отобрать лучшее, что у нас есть. Именно это сейчас они и пытаются сделать. Ты помогла мне понять это. К чему сводятся их действия: невозможность остаться наедине, короткие периоды сна и так далее. Все это входит в программу, рассчитанную на то, чтобы сломать нас. Нам нельзя позволить им преуспеть в этом.

На мгновение они обе замолкли. Потом Рейчел подняла голову.

– Ты ведь очень любила Джеймса? Хэтер закрыла глаза, но ей все равно не удалось сдержать слезы.

– Да, Рейчел.

– Фредди Бок был для меня как родной дядя. Даже больше. У меня есть дядя в Тель-Авиве, которого я ненавижу. – Ее взгляд блуждал по лицу Хэтер. Взяв ладонь собеседницы в свою, Рейчел прижалась к ней щекой, мокрой от слез. – Что нам надо делать?

– Постарайся поспать хоть немного. Яркая вспышка света ослепила их обеих на несколько мгновений.

– О чем это вы двое тут шепчетесь? – раздался голос Эль-Калаама.

– Женские сплетни, – ответила Хэтер, и тут же получила сильную пощечину.

– Чертова сука! – Это был Фесси, ударивший ее. Только сейчас Хэтер смогла разглядеть его за сверкающим кольцом света. Чуть позади его стоял Эль-Калаам.

– О чем вы разговаривали? – повторил вопрос предводитель террористов.

– Я старалась успокоить ее. Девочка напугана.

– У нее есть все основания бояться, – заявил Эль-Калаам. – Ваше положение поистине угрожающее. До сих пор мы не услышали ни слова в ответ на наши требования, а между тем завтра в восемь утра истекает срок ультиматума.

– Эль-Калаам, – произнесла Хэтер. – Ты не сможешь причинить ей вред. Ведь она еще ребенок. Даже ты, наверняка...

– Это война. Не забывай об этом. На воине детям приходится разделять судьбу взрослых. Невозможно отделить одних от других, – он говорил точно в лихорадке все громче, и громче. – Наша война священна. Наша цель справедлива. Аллах говорит нам, что невинных нет и не может быть.

– Будь проклят Аллах! – гневно вскричала Хэтер. – Эта девочка не сделала вам ничего плохого.

– Нечестивая свинья! – крикнул Фесси, замахиваясь вновь. Однако Эль-Калаам остановил его.

– Мне глубоко плевать что на нее, что на тебя, как на людей, – сказал он. – Вы – безбожницы. Однако я с охотой приму всякую выгоду, которую смогу извлечь из тебя. Она – символ, как и ты, в своем роде. Именно такая роль уготована тебе здесь.

– Ты никогда не получишь то, чего хочешь, – возразила Рейчел. Хэтер увидела, как дрожат прижатые к ее руке пальцы девочки.

– Твой отец не даст тебе погибнуть. Поэтому он даст нам то, чего мы хотим, то, что принадлежит нам.

– Он не станет продавать свою родину, – воскликнула Рейчел. – Не станет!

Эль-Калаам вплотную приблизился к ней. Его черты в свете фонарика казались странными и причудливыми. Всякий раз, когда он раздвигал губы, золотые коронки вспыхивали ослепительным блеском.

– Лучше молись своему богу. Иначе..., – дуло автомата вынырнуло из тени и очутилось в конусе света.

Увидев, что Рейчел съежилась, прижавшись еще теснее к Хэтер, Эль-Калаам пожал плечами.

– Для меня, собственно, нет особой разницы. В конечном счете, результат окажется тот же самый. Если ты умрешь, истошные вопли по всему свету из-за того, что твой отец пожертвовал маленькой девочкой, приведут к краху его правительство. – Он по-волчьи оскалился. – Пожалуй только для тебя, Рейчел, эта разница окажется ощутимой: увидишь ты завтра закат солнца или нет.