Зато была позитивная новость. Эрст продвинулся в развитии. Младшие личи имели разум, могли думать, принимать решения, но были совершенно неинициативными, без своих интересов, стремлений, идей. Вроде бы и разумное существо, но честное слово, рыцари смерти более живые, от них постоянно исходит некий зуд. Разная мелочь, например: хочу переступить с ноги на ногу, или хочу пойти и стукнуть вон ту стену. Мысли довольно примитивные, но это их собственные мысли. Личи же в этом смысле мало отличались от скелетов, где оставил — там и будут стоять. Даёшь задание — да, начинают его осмыслять, даже вполне способны в рамках задачи на принятие решения и выбор путей выполнения, но обезличено, как механизмы.

И вот Эрст, как старший брат, сделал маленький шаг вперёд. И… Я понимаю, почему нежить не заполонила мир. Осознав себя, осознав у себя наличие каких-то желаний, что сделал Эрст? Ничего. Он просто думает. Он думает над своими желаниями. Смотрит на свои руки, смотрит вокруг. И всё. То есть внешне он остаётся довольно пассивным, и только я ощущаю, что парень постоянно думает. Парадокс. Живые некроманты относительно слабы, за редким исключением, мёртвые довольно пассивным, опять же, за редким исключением.

Ещё играет важную роль способ создания. Эрста я делал чистым, освобождённым от желаний живого человека, каким он был до смерти. И сейчас у него нет загонов, толкающих его к действиям, в том числе нелогичным. Сдаётся мне, на моих глазах медленно формируется новая личность. И чтобы личность получилась здоровая и социализированная, формироваться она должна в социуме, в идеале — в социуме живых людей. Поэтому Эрст постоянно работает с кем-нибудь. Приходится немного извращаться, людям (наверное, уже пора использовать термин «разумные», у меня здесь не только люди обитают) тоже не особо привычно с личем иметь дело, я не в счёт, но это нужно всем. А я наблюдаю. Мне нужны адекватные личи, чтобы я мог послать их самостоятельно выполнять какую-то работу и не бояться, что они там всех убьют без всякого повода. Да и если повод будет, чтобы всячески постарались избежать крайних методов.

В остальном на некоторое время установился относительный порядок и покой. Не происходило ничего резкого, требовавшего всё бросать и бежать решать вопросы. И я, пользуясь этой передышкой, занялся административным руководством.

Проектов, одновременно функционирующих на моей земле, было много. Часть из них уже работала самостоятельно, там сидели ответственные люди (не в том смысле, что отличались особой ответственностью и любовью к делу, а назначенные нести ответственность за косяки), и всё это функционировало без моего постоянного надзора. Только касалось это каких-то простых и прямых, как палка, вещей. Организация наших трактиров, например. Местные и так это умели, я только особые правила завёл, к которым новым хозяевам пришлось привыкнуть. Ничего сложного. Или та же прокладка дорог. Да, новая техника, да, новые требования, да, поставка материалов осуществляется иначе, но суть процесса не изменилась, и люди подстроились. Сельское хозяйство налаживали относительно быстро по тем же причинам. Одна проблема, таких простых направлений было меньше трети.

А дальше начинались определённые затыки. Химическая лаборатория? Мой алхимик был только передовым учёным, не занимающимся административной деятельностью вообще (кто бы сомневался, учитывая его характер). Так что формальных руководителей лаборатории сменилось уже чуть больше десятка. Причём эти формальные руководители только отчёты заполняли, чтобы я мог относительно дистанционно всем управлять. Практически в ручном режиме. Дело это было настолько новым для местных, что никто из них это не тянул. Сейчас там работали два подросших «дикаря», закончивших обучение, да Илия. Последнюю я пытался занять чем угодно, лишь бы от суицидальных мыслей подальше, успехов она особых не показывала, но, кажется, это дело её хотя бы как-то увлекло. Пусть занимается. Вот уж точно, чем бы эмо ни тешилось, лишь бы не вешалось. Станут ли когда-нибудь мои молодые врио полноценными управленцами — покажет только время. Пока вроде справляются, но мне приходится вмешиваться чуть ли не каждый второй день.

Сталелитейный работает под моим прямым контролем. Инженеры там, конечно, есть, и они даже относительно самостоятельны, на уровне начальника цеха примерно, но и там я бываю день через три. Сейчас, к счастью, Черногор и Гнедич (он реально рыжемордый с чёрными бородой и волосами) взялись за это предприятие и активно влезали не только в техпроцессы, но и в управление. Там, конечно же, сразу начались производственные драмы, старый управляющий с чего-то возомнил это всё своей вотчиной, и что именно он первый после бога… Испортился человек, жаль, неплохо в целом работал. Не стал рубить сплеча, вызвал на ковёр и объяснил, кто он, где ошибся и какие у нас есть варианты дальнейшего сотрудничества.

— Если не хочешь окончательно потерять моего доверия, Квентин, возьмёшься за работу сложную и неприятную, но необходимую. Пока в качестве управляющего, но в поле поработать придётся. Справишься и сделаешь всё в лучшем виде, будем считать, что тебя просто немного занесло, но ты дальше готов трудиться на благо нашего общества. Идёт?

— Как скажете, господин Арантир. Готов работать!

А вот по глазам вижу, какие у него сейчас мысли. Испортился Арантир, раньше правильный был, с понятиями, и теперь новых людей завёл, дворфов ещё привёл этих. Как же это заметно сразу! Всё на лице написано! Даже не надо тонким психологом быть. Жаль, толковый человек-то. Посмотрим, может, ещё одумается? Хотя кого я обманываю?

Послал работать. У нас транспортная сеть… Не идеальна, мягко говоря. Не рассчитана она, чтобы столица была в Предельном, и город из-за этого перегружен потоком грузов. Всё больше ресурсов сюда стекается, а железные дороги у меня чисто номинальные, между крепостью и городом разве что. Вот и нужно мне, чтобы кто-то хотя бы прикинул, как новую сеть проложить, оптимизируя транспортное сообщение и логистику.

Тайра меня радовала. Не знаю, чему конкретно её учили в юности, но управлять людьми экс-королева умела. Конкретного предприятия за ней не было закреплено, я направлял Тайру туда, где требовалось срочно разобраться с проблемами, а я сам уже занят где-то ещё. Женщина втягивалась, разбиралась, и либо к моему приезду готовила подробный отчёт и мне не приходилось вникать в проблему, а сразу решать, либо решала всё сама. Последнее происходило нечасто, но она старалась. Всё же в её случае мотивация: видеть результаты своей работы, действовала безотказно. И к ней всё больше проникались уважением, истинным. Какой для неё это был контраст! Половину жизни видеть придворных, из которых каждый второй, если не каждый первый готов тебе нож в спину вогнать ради своих интересов. И сейчас. Я видел, глазами скелета, как она пришла на одну из ткацких фабрик, и как к ней подошли люди, и рабочие, и инженеры. Может быть, не как к родной матери, что сейчас всех погладит по головке и решит проблемы, но довольно близко. Её были рады видеть, к ней прислушивались, к ней относились с почтением, не формальным, вбитым этикетом, а искренним. Это очень влияет на жизненную позицию.