— Подкупить? — спросил Рондал.

— Без толку. Для работников куда важнее выслуга — сколько они работают дней без нареканий. А там за выслугу и так всё, чего работнику хочется, положено. Что куда хуже — им качественно вкладывают нехорошие мысли в голову.

— Это какие? — заинтересовался Рондал.

Он получал только конечную информацию, необходимую для анализа, не интересуясь, как та была добыта.

— Классический приём, отлично работающий на большинстве простофиль: пообещать хорошие деньги и тёплое местечко. Чтобы работник бросил своё место, взял семью и уехал, начав всё на новом месте и с деньгами. На Предельных землях на такие посулы лишь смеются в лицо. У них есть такие встречи работников, каждую неделю проводят в рабочее время, оно оплачивается, — начала объяснять Катерина. — На таких встречах им объясняют, что не стоит гнаться за большими деньгами, если оно тебе действительно не нужно и не интересно. Когда денег много, нужно ещё больше работать, и риски имеются, и конкуренты за блага появляются.

Рондал издал неопределённый звук. Вроде как и насмешку выказал над наивностью этих посулов, но с некоторыми моментами и согласен был.

— А главное, зачем много денег-то? Им так прямо и говорят: смотри, дом у тебя есть, добротный, тёплый. Пища есть, сколько надо на всю семью, никто не голодает. Одежда у всех есть, не старая, заштопанная, а новая. Пусть простая, зато у всех. Ну и что? На перине из гусиного пуха тебе спать не хочется, подавай лебяжий? Или мясо поросёнка с ближайшей свинофермы в горло не лезет, подавай экзотическую южную птицу? Говорят, что у богатых всё то же самое, только самомнение раздуто без всякой меры.

Хаарт недовольно покачнулся.

— И эти посулы работают?

— Да, — кивнула Катерина. — Работники за свои места держатся. Хотят большего — мастера только за, учись и бери более сложную работу. Хотя я думаю, что больше всего подкупает другое. Дети. Детям гарантировано обучение и работа, когда подрастут. А вчерашним крестьянам, у которых половина детей до десяти лет не доживала, такие гарантии очень желаемы. Они так и говорят — на новое место приеду, будут у меня деньги. Но за дочерей приданое дай, вот уже и денег нет. А кому я там нужен? А мои дети кому будут нужны?

Рондал покачал головой:

— Это где же Арантир столько денег берёт, чтобы такую сладкую жизнь всем подданным устраивать? Врёшь ты где-то!

Катерина недобро посмотрела на мужчину.

— Понять, откуда берёт, это твоя работа. Я говорю как есть. Собирать приходится слухи и обмолвки. И чем ближе к Предельному, тем сложнее что-либо откопать. К крепости вообще не подойти, везде сплошные заборы и никого не пускают. Местные только небылицы какие-то рассказывают. То о летающих скелетах, то о каких-то бабахах грохочущих. Единственное, что видели мои люди — повозки самодвижущиеся. Дым, пар идёт, а она сама едет и за собой ещё десяток телег гружёных волочёт.

— Магия какая? — спросил Хаарт.

Женщина развела руками.

— Не ведаю, Ваше Величество.

Хаарт обратил внимание на призрака.

— Были повозки, — подтвердил дух. — в крепости их много очень. В глубине, как жилами, всё пронизаны путями железными, по которым повозки эти бегают. И много шумного видел. Трубки железные, что грохали, и много дыма поднималось. С ними много работают, и люди, и низушники. Что это — неведомо.

— Скелетов видел? — спросил Хаарт.

— Видел, много. Спят, ждут. В доспехах все. Младшие у старшего есть. Много магии. Опасно долго находиться, прятался.

Король-лич своей волей приказал духу замолчать.

— Арбалет показали нашим оружейникам?

Рондал, любившим такие вещи, кивнул.

— Показали. Правда, сразу пришлось ювелира приглашать. Работа тонкая, много небольших деталей. Одинаковых. Очень нам интересно, как Арантир множество одинаковых деталей получает. Взяли пять арбалетов, разобрали, перемешали детали, собрали обратно. Всё сошлось, нигде ничего подгонять не потребовалось. Механизм довольно простой, но исполнен хитро. Надёжен, прочен. Только…

Мужчина вздохнул.

— Не знаю я, как он их столько наделал. Чтобы нам просто повторить такой арбалет, потребуются не только оружейники, но и ювелиры. Каждый арбалет на вес золота будет, я не преувеличиваю. А для Арантира это явно что-то вроде… — Рондал покрутил рукой в воздухе, подбирая слово. — башмаков. Грубые, простые и их много. Истёрлись — починил или заменил. В конструкции заметна некоторая небрежность, как кузнец, что вилы правит. Ну, останутся на металле следы от ударов молотка — работе это не мешает. Так и здесь. Потому и говорю — поздно пытаться его уничтожать. Мне очень интересно, как он всё это устроил, как выстроил работу. Нам бы повторить такое.

Катерина выразительно глянула на мужчину, а затем на Хаарта. Мысль её была очевидна. Рондал был очарован Арантиром. А значит, становился потенциальным предателем. Хаарта тоже посетила эта мысль. Верность аналитика обеспечивалась легко — мертвецы не предают. Живые мертвецы в том числе.

— Сейчас важно защититься от внешнего врага. А для этого нам нужно оружие, — постановил король-лич.

Путь из столицы в Предельный занимал месяцы, прямой дороги попросту не существовало. Когда-то каравану, отправленному Арантиром, потребовалось полгода, потому что они обходили земли, где их могли задержать, или потребовать платить необоснованно взвинченные пошлины. Даже сейчас, в идеальных условиях, потребовался почти месяц. Нужна надёжная линия снабжения. Некогда забытая всеми дыра стала важным пунктом снабжения армии.