А я даже обрадовался, подумал, что это же почти готовые накопители, но оказалось, что это, по общепринятому решению межмирового сообщества, отходы. Накопители энергии стихий делают совсем не так. Я понимал это, я ведь знаю, как их делают, но была робкая надежда…

Смертники, то есть специально созданные для этого немёртвые, отправились в отвод с кирками и лопатами, и расчистили его до исходного состояния, ценой своих нежизней. Теперь, если у Юты снова что-то пойдёт не так, отвод энергии стихий будет засоряться долгие столетия.

Проблема получения накопителей стихийной энергии решилась просто: фабричным способом производим накопители, после чего загружаем их в отвод, где они по трое суток «обдуваются» энергией стихий. Тупо, просто и надёжно.

Сами накопители состоят из нефрита, который я выбрал из-за оптимальной ёмкости, хотя выбор у меня был богатый — подходили ещё и почти все корунды, а также все амфиболы.

— Запускаю, — сказал я и приложил руку к «Сердцу» голема. — Уто, нирзим, уто ане сива каро! Уто, нирзим, уто ане сива каро! Уто, нирзим, уто ане сива каро!

Я в душе не ебу, на каком это языке, но, вроде бы, произнёс правильно. А ведь дело может быть и в моём акценте…

Окошко на «Сердце» засветилось красным светом, после чего «Сердце» сделало первое сокращение.

— Ну, давай, сука! — воскликнул я. — Не подведи меня!

Теория — это заебись, но без практики она мертва. Впрочем, практика без теории слепа, но это не наш случай. Нам с Захаром нужно накопить больше эмпирического материала, потому что вся доступная нам теория ни разу не объясняет всего этого многообразия практики, которая лезет на нас изо всех щелей. Мы в уникальном положении, когда мы просто вынуждены заниматься практикой, чтобы нарабатывать больше пищи для только зарождающейся теории.

Вот как-то жили же ребята до нас: пользовались только тем, что есть, довольствовались крошками, сохранёнными от наследия прошлого, а нам мало. Нам мало этих жалких крошек, нам нужно больше!

— Давай, мразь! — выкрикнул я, глядя на замершее «Сердце». — Давай!

Сейчас либо взорвётся, либо заработает. Пять предыдущих взорвались.

Ещё одно сокращение.

— Да… — неуверенно изрёк я.

Ещё одно сокращение.

— Да, — изрёк я чуть увереннее.

Ещё одно сокращение.

— Да! — воскликнул я.

Ещё одно сокращение.

— Да!!! — заорал я.

Смесь магических энергий растеклась по каналам и запитала механизмы голема.

— Рождён служить, — уведомил меня голем. — Требуется имя.

— Будешь Геннадием, — сообщил я ему. — А меня зови Алексеем.

— Понял тебя, Алексей, — ответил голем и сел на верстаке. — Какие будут приказы?

Я сделал его гуманоидной формы, с гуманоидными конечностями и головой. Туловище его представляет собой металлическую бочку, оснащённую толстой металлокерамической бронёй. Внутри туловища есть отсек для хранения боеприпасов, а также сейф с запасными накопителями.

Дар его не видит, он ведь только для живых и для немёртвых, что когда-то были живыми. Ноосфера и некроноосфера обслуживают только этих клиентов, а для роботов и искусственных созданий у них нет никаких услуг и подписок.

— Иди в соседнюю комнату, найди там Винтика и Шпунтика — они дадут тебе работу, — приказал я голему.

Искусственное создание слезло с верстака и со всё более возрастающей уверенностью в шагах пошло на выход.

— Поздравляю, ты создал первое в твоей нежизни полностью искусственное создание, — сообщил мне Захар. — И это было удивительно.

«Сердце» — это мозг голема, там все сложные рунические конструкции, магические блоки схем, над которыми мне пришлось изрядно потрахаться, с посильной помощью Захара. Это воспроизводимо, поэтому можно смело ставить големов на поток.

Только одна беда — они нихрена не умеют и ежесуточно расходуют магическую энергию.

— Ну, спасибочки, — кивнул я искусственному интеллекту. — Мы же сможем поставить производство големов на поток?

Так-то, 95% работы было на нём — конечности с сервоприводами, которые удалось «подружить» с управляющим модулем «Сердца», металлокерамический корпус, оптические и звуковые сенсоры, тактильные сенсоры — всё это продукт высоких технологий от Захара.

Без дружеской помощи искусственного интеллекта я бы сейчас находился на этапе опытной разработки примитивных конечностей или почти нихрена не видящих сенсоров…

В том числе и поэтому я особо не смотрел в сторону големостроения. Хотел что-то спиздить оттуда, но не нашёл ничего существенного — без мощностей Захара ни о каком серийном производстве речи даже не шло. А если нет серии, то зачем?

— А есть смысл? — спросил Захар.

— В качестве солдат сгодятся, — пожал я плечами. — Вооружить их чем-нибудь автоматическим и можно насылать на врага волнами…