Блин! Слишком ярко!

«Эмма, откорректируй зрение!»

Почти сразу в черепушке отчетливо забегали невидимые «мураши», зрение слегка уменьшило остроту, затем изменило четкость. И под конец я начал видеть почти нормально, что, признаться, меня всерьез порадовало.

«Провожу настройку по степени освещенности и качества изображения», — запоздало отреагировала подруга.

«Спасибо. В следующий раз сразу делай, не дожидаясь, пока я заору».

«Принято к исполнению».

Ф-фу. Оказывается, излишне острое и чуткое зрение — это тот еще геморрой. Как и слух, впрочем. Но возможность перенастройки в текущем режиме должно избавить меня от ненужных трудностей, особенно если подруга научится регулировать этот процесс чуточку быстрее.

Утерев невольно выступившие слезы, я снова просмотрел запрошенную карту и задумался.

Странно. Схема показывала, что мы находимся у самого входа в школьную библиотеку, хотя я точно помнил, что официально туда вел всего один, причем надземный, а не подземный переход, и я им сегодня точно не пользовался. Так что, спустившись в подземелья, я попросту не мог здесь оказаться. Да и собственно тоннеля, где мы были, на карте почему-то не оказалось.

Плохо то, что как бы мне ни хотелось разобраться с этим вопросом, я не мог сделать это немедленно, как не мог оставаться здесь слишком долго. Скоро ужин, и я должен на нем присутствовать. Браслет постоянно фиксирует мое местоположение, так что привлекать внимание тем более не стоило. К тому же по пути сюда меня наверняка засекло несколько видеокамер, поэтому, прежде чем ломиться к капсуле, надо было тщательно все продумать.

«Эмма, отметь все видеокамеры, мимо которых мы прошли за последние половину рэйна».

«Исполнено».

Хм. В принципе, все не так страшно. В том коридоре, где я находился, камер, как уже говорилось, не было. Похоже, эта часть подземелий давно не использовалась, да и найденные мною модули больше походили на списанный, никому не нужный хлам. Быть может, когда-то они и представляли для школы ценность. Не исключаю, что сколько-то лет назад учреждение действительно участвовало в военных играх. Но те времена давно прошли, капсулы оказались забыты. Вывозить такие громадины на свалку наверняка было слишком дорого, да и неудобно, вон они и ржавели тут, как обычный металлолом.

А вот в соседнем коридоре видеокамер обнаружилось сразу две. Одна на входе, вторая — перед самым поворотом сюда. Расположены неудачно — слепых зон у них практически нет, так что я, пока сюда шел, хотя бы раз, но точно засветился.

Чуть дальше, возле лестницы, ведущей к учебным корпусам, имелась еще одна камера, но там я мог появляться уже без опаски — в том месте находился поворот к административному корпусу и к складу, так что ученикам не возбранялось там время от времени появляться. А вот что делать с теми, что по соседству…

В конце концов я нашел выход и, велев подруге убрать с карты лишние пометки, решительно повернул назад, демонстративно оправляя пиджак, застегивая пуговицы на брюках и воровато озираясь по сторонам.

Эмма сказала, что данные с тех камер снимаются, как и в библиотеке, по запросу. То есть с точки зрения руководства ничего интересного в этих подвалах нет. Ну и прекрасно. Думаю, будет вполне естественно, если какой-то ученик, особенно новенький, случайно свернул не туда и банально заблудился. После чего долго искал дорогу обратно, но по пути внезапно захотел в туалет и, убедившись, что никого рядом нет, спрятался в показавшийся ему подходящим тупичок, куда наверняка никто не заглядывает.

В случае чего так директору и скажу, если кто-то все-таки вздумает проверить эти камеры. И даже соглашусь, если меня накажут за очередную порчу казенного имущества. Еще один потерянный балл я уж как-нибудь переживу, а вот доступ в Сеть ни в коем случае нельзя было профукать.

Оставалось понять, как и в какое время можно будет вернуться в нужный тоннель, не светясь при этом на камерах видеонаблюдения. Но пока я поручил проанализировать этот вопрос Эмме, тогда как сам с умной мордой направился в столовую — на сытый желудок, как известно, лучше думается, тем более что обед я и так сегодня пропустил.

Ужин я провел в напряженных раздумьях и в молчаливых спорах с подругой. А когда стало ясно, что обойти камеры не получится, предложил ей обдумать вопрос создания закольцованной записи и подмены кадров на то время, пока я буду занят с капсулой.

Про Босхо я, разумеется, тоже не забыл, поэтому, когда ужин закончился и настало время отнести грязную посуду на мойку, я снова прошел между столиками так, чтобы хотя бы краешком задеть своего недруга управляющим полем. Заодно испортил ему сидение на стуле, и то в нужный момент благополучно треснуло, умудрившись при этом порвать бедняге Айрду брюки на причинном месте.

Смех на этот раз в зале стоял вполне отчетливый. Над невезучим мальчишкой даже свои явственно потешались, тогда как старшие ученики, лишенные предрассудков, и вовсе прошлись по бедняге тяжелыми сапогами, втоптав его гордость в грязь и выставив на посмешище.

Увы. Дети жестоки, а взрослеющие дети бывают жестоки вдвойне. За мелкого, конечно, пытались вступиться его приятели из старшего класса, но этим сделали только хуже, поэтому Босхо выскочил из столовый красный, распаренный, злой, как демон. Да еще и на меня посмотрел так, словно своими глазами видел, как я залез под его стул и самолично испортил хлипкое деревянное седалище.