Зато богатые костюмы и детали быта, утварь, присутствуют без «педалирования». Есть и банные веники в шайках, служка поддает ковшиком – типа как в бане.

Поскольку решения художника не могут возникнуть без вдохновляющих идей режиссера-постановщика, следует очень положительно оценить работу Александра Кузина, представившего отличную современную версию «Царской невесты».

Оперу «Царская невеста» 31 октября 2023 года уверенно провел дирижер Гурген Петросян в отсутствие нередко дирижирующего этим спектаклем Валерия Гергиева, находившегося на гастролях в Китае.

Хочется для начала отдать дань Валерию Гергиеву, у которого по истине «глаз – ватерпас» в оперном деле. Гергиев не только дирижер, про которого даже великий Караян, прослушав исполнение молодого Гергиева на Международном конкурсе дирижеров Фонда Герберта фон Караяна в Западном Берлине, сказал: «Ну, вы, русские, понимаете в Чайковском больше меня». И Гергиев, конечно, стал лауреатом этого престижнейшего конкурса, продолжив славную плеяду молодых советских дирижеров, отмеченных на этом конкурсе: Дмитрия Китаенко, Мариса Янсонса, Василия Синайского.

Шли годы, и Гергиев за все эти десятилетия стал, безусловно, самым активным в творческом отношении дирижером мира, к тому же проявил себя как выдающийся менеджер оперного дела, возглавивший в 1980-х Кировский театр как музыкальный и художественный руководитель, а затем во второй половине 1990-х годов занял пост директора театра (после скандалов с прежними директорами, попавшихся на каких-то смехотворных взятках).

За это время Валерий Гергиев не только не уронил престиж Кировского – Мариинского театра, но и поднял его значение на совершенно невероятную высоту, затмив, без преувеличения, все лучшие оперные театры мира: Ла Скала, Гранд-Опера (Опера Гарнье), Ковент-Гарден, Метрополитен-опера. Ни в каком другом театре нет и такой труппы, ни в каком другом театре нет такого репертуара. Мариинский театр разросся просто до невероятных размеров, он присутствует буквально везде. Причем колоссальные гастроли были и по всему миру, и – что особенно приятно – по всей нашей необъятной стране, в невиданных ранее масштабах. Так вот, Гергиев, который системно, не только, вывел на мировую оперную сцену сонм российских певцов, он также «высмотрел» никому не известного Дэниэла Кругликова, американца с русскими корнями, ни разу ни в каком оперном деле не замеченного, и поручил ему в 2021 году заново поставить оперу «Сказки Гофмана» в Мариинском театре. А ведь совсем недавно, буквально несколько лет назад, опера шла в другой версии. Видно, что-то Гергиева не устроило…

Жак Оффенбах с его опереттами и сокрушительным канканом – это не только развеселая музычка, это одновременно и разорение сельских хозяйств России, заклады и перезаклады, а на полученные от закладов деньги русские помещики ехали в Париж – на оффенбаховский канкан! Ну, и затем, конечно, что имеется в виду, когда говорят «увидеть Париж и умереть». Дурачки! Прокутили в Париже всё российское сельское хозяйство. Все деньги, полученные от закладов и перезакладов, пустили на парижских проституток. Ура! Слава! «Великая Россия» и прочая лабуда. Это тем более горько и смешно – именно Россию Александра II и Александра III это и касалось. А механизм погружения России в «смешное» – финансовая система. Почему-то, ни Александра II, ни Александра III с его глупой фразой про «друзей России – армию и флот» не озаботило, что уровень монетизации экономики только что разгромленной Франции в 1871 году стал в десять раз (!) выше, чем в царской России. Не может быть физически никаких «друзей» в виде «армии и флота» у России при таком уровне монетизации, при массовом засилье вражеского элемента в прессе и пропаганде той России.

Конечно, кое-что делалось и в улучшении военной формы российской армии, и в унификации вооружений, но как все это «хорошее» делать при таком уровне монетизации экономики? Так что эта фраза, которую бездумно повторяют все кому не лень – «У России нет друзей, кроме армии и флота», без наличия собственной финансовой системы и собственной машины пропаганды ничего не стоит. Причем такое положение сохраняется и сегодня.

Открывается занавес, и мы попадаем буквально в какой-то сумасшедший дом. Элемент декорации – огромная таблетка, по-современному – капсула. Чтобы медицинский аспект не вызывал ни у кого сомнения. На сцене – больные в сумасшедшем доме в белых балахонах с элементами «смирительной рубашки».

Такой прием не нов в режиссуре оперных спектаклей, по крайней мере, последние лет двадцать. Режиссер-постановщик Дэниэл Кругликов и художник-постановщик Иманоль Персе, безусловно, ознакомились с постановками опер в разных театрах мира. Явно просматривается влияние Вилли Деккера – немецкого оперного режиссера и постановщика, автора многих выдающихся оперных спектаклей, в том числе сенсационной постановки оперы Верди «Травиата» на Зальцбургском фестивале в 2005 году, где буквально блистала Анна Нетребко. Спектакль, благодаря Нетребко, произвел ошеломляющее впечатление, хотя он решен в современном, чрезвычайно лапидарном стиле, но при этом стиле Вилли Деккер умеет мыслить очень образно, выявляя подтексты, смыслы, которые не всегда проступают в других постановках.

Если у Вилли Деккера в спектакле присутствует управляемая неким манипулятором толпа, то и у постановщика этого спектакля Кругликова тоже присутствует аналогичная толпа, только, практически, механических людей, то есть это уже не люди, а механизмы, которые так и движутся – механистично. И «доктора» присутствуют. У этих персонажей явно нет никакой души. Может, когда-то и была. Такова цель тех, кто влияют на направления развития современного общества. Их задача – сначала людей лишить души, механизировать, а потом с ними можно делать что угодно, поскольку обращение с людьми несколько ограничивается законодательством в современном обществе. А вот когда это уже не люди, то есть когда это «бывшие» люди, переставшие быть людьми, люди, лишенные души, превратившиеся в механизмы, то с механизмами уже можно делать все что угодно. Ну, механизмы – и механизмы. Отработал – и выбросил на помойку.

А те, кто в этом спектакле в смирительных рубашках в сумасшедшем доме, – это пока еще люди, хоть и больные, но, видимо, и их скоро доведут до кондиций механизма, когда душа человека уже не сможет возродиться.

Эта толпа механизмов в этой постановке оперы «Сказки Гофмана» напоминает толпу крысообразных людей, представленных в постановке Ханса Нойенфельса вагнеровской оперы «Лоэнгрин» в Байрёйтском театре (Германия) в 2011 году и очень восторженно принятой публикой. Не только дружно хлопали, но и дружно (и очень громко!) топали. В той постановке, как и у Кругликова, присутствуют некие доктора, которые работают с этой толпой полукрыс-полулюдей, выхватывая то одного, то другого для медицинских манипуляций. В точности так же, как и в этой постановке оперы «Сказки Гофмана».