– Замечательно! А теперь запомни вот что: Разат водила меня в склеп на холмах позади этой башни. Склеп этот очень похож на пещеру оракулов. Там в стене хранится золотая печать с чёрным опалом. Именно он и удерживает её здесь взаперти. Об этом расскажешь ему в первую очередь. Всё остальное потом.

– Хорошо. Но я не хочу уходить, если ты не сможешь пойти со мной. Я не хочу оставлять тебя здесь!

Клиа взяла его за плечи.

– Это твой долг перед Скалой, Мика. Мне очень жаль, что тебе пришлось узнать всё это, когда ты ещё так юн, но долг - он превыше всего. Превыше дружбы и даже превыше любви. Вот так-то. Если ты не сбежишь, когда будет такая возможность, даже если мне не удастся бежать с тобой, то ты не исполнишь свой долг, и это будет очень плохо. Я хочу, чтобы ты поклялся мне самым священным, что у тебя есть, в том, что ты повинуешься мне.

Мика прижал левую руку к сердцу.

– Священным Огнём, своим сердцем, головой и руками клянусь, что ни за что не ослушаюсь.

– Умница, - с облегчением выдохнула Клиа. – И последнее. Если я не выберусь отсюда вместе с тобой, передай Теро, что я люблю его, и что буду любить всегда, что бы ни было.

Мика серьёзно кивнул. Она крепко обняла его.

– Хорошо. Теперь пойдём-ка, поглядим, не осталось ли что-нибудь после ужина.

Она надела свой камзол и перевязь с ремнями, проверила кинжальные ножны, на месте ли чёрное перо. Вдруг Теро удастся что-нибудь выяснить при помощи него.

Очень осторожно, стараясь не выдать себя, Клиа с Микой спустились вниз, сделав вид, будто просто ищут, чем бы перекусить. Но свечи были потушены, а на столе пусто.

– Может, возьмём еды в кухне? – спросил Мика, стараясь держаться поближе к ней.

– Я пока не знаю, где она. Наверное, тоже в подвалах башни. Давай-ка ещё раз поищем лестницу. Идём?

Они обшарили весь первый этаж, но никакой лестницы так и не нашли.

– Что станем делать? Мы же не можем идти без еды, - прошептал Мика.

– Наберемся мужества и дождёмся утра. За завтраком съешь столько, сколько в тебя влезет. На всякий.

Потом, когда они вместе свернулись калачиками в постели Клиа, и она опять ощутила едва заметное шевеление в своём животе, то подумала: не стоит ли рассказать Мике и про это? Но потом решила – нет. И почувствовала, как защипало глаза. Если она выйдет отсюда живой, то всё расскажет Теро сама. Если же выберется один Мика, то Теро лучше будет вовсе не знать, сколь многого он лишился.

ОЧУТИВШИСЬ в кромешной тьме, Алек всё же догадался, где он – по ледяному, сырому воздуху, по этим кап-кап – звукам капающей воды. Портал оказался вовсе не там, где он ожидал, так что теперь Алек находился в самой дальней из трёх пещер. Волосы на затылке враз встали дыбом, сердце под рёбрами гулко заколотилось.

Он был в самой нижней из пещер оракулов, в своём измерении, что он определил по промокшим сапогам. Капало в районе большого грота, примерно напротив входа в туннели. Но это проклятое эхо… оно никак не давало ему собраться с мыслями. Так, нужно просто нащупать стену и идти по ней.

Алек осторожно пошлёпал во тьму, сосредоточившись лишь на том, чтобы не потерять равновесие. Он изо всех сил старался не думать про того призрака, что они слышали тут, когда были здесь в прошлый раз. Внезапный вопль страдания заставил его застыть на месте…. Голос человеческий. Но опять это эхо в гроте не давало ему определить, откуда он раздаётся. По ощущениям - так сразу отовсюду.

– Кто здесь? Что случилось? – окликнул Алек.

И новый вопль, подгоняемый сдавленными рыданиями, рассыпался эхом по гроту.

– Прошу Вас, позвольте помочь Вам. Где Вы?

Рыдания захлебнулись, а следом раздался срывающийся шёпот:

– Aura Elustri malroni, talia!

Алек в изумлении заморгал.

Слова эти означали «Огради тебя Аура Светоносный, любовь моя, ото всякого зла». По-ауренфейски malroni – это женский род от «спаси тебя».

– Ysanti bek kir,- тихонько позвал Алек. «Приветствую Вас, друг мой».

Рыдания внезапно оборвались. Алек слышал лишь звуки капающей воды.

– Ysanti? – снова позвал Алек.

И прямо в ухо ему кто-то прошептал:

– Nolienai, talia.

Алек протянул руку, но там не было никого, и ни звука чьего-нибудь шевеления или дыхания.

Да, должно быть, то был призрак-ауренфейе. Но это вовсе не отменяло того, что Алек находился один, под землёй, в кромешной тьме да ещё с каким-то призраком!

Запаниковав, он наугад бросился в темноту, поскальзываясь и поднимая брызги, бежал, покуда не врезался в стену. Стена была на ощупь грубая и шершавая, но он схватился за неё и двинулся влево, надеясь, что правильно определил своё местонахождение. Эхо рыданий теперь доносилось сзади.