– Это же не очень хорошо, да? – спросил Серегил. – Усыпи-ка его. Можешь?

Теро ухитрился снова схватить Седжа за голову, и, зажав ему одной рукой глаза, приказал:

– Спать!

Тот взвыл, задёргался яростнее и раскидал в стороны мага и Серегила.

Серегил схватил Теро за руку и оттащил к двери.

– Кажется, мы делаем только хуже, - прокричал он, стараясь перекрыть вопли бьющегося в припадке. – Что означал тот зловонный знак?

– То, что это скорее всего, не безумец. На него наложили заклятие. И там, в душе, он кричит о помощи. – Теро протянул к хрипящему руку, а вторую подал Серегилу. – Хочешь глянуть, что у него перед глазами?

Серегил стиснул ладонь Теро и… тут же оказался по уши в крови. Кровь вязко сочилась из стен, стекала с края нар, покрывала лицо и руки Седжа. Камера была полна жирных мух. Они ползали в этой крови, лезли ему в глаза, в рот. Теро с Серегилом представлялись парой гигантских чудищ с узкими щёлками зрачков и черными губами.

– Пламя Иллиора! – Серегил поскорее отдёрнул руку. – Это что, он так всё и видит? Постоянно?

– Да, - Теро с сочувствием глянул на бедолагу своими прозрачными глазами.

– Должно быть, тут постарался некромант.

– Не факт. Подобные заклинания используются не только ими. Но кто бы не наложил на него заклятье, он весьма умел замёл следы. Полагаю, тут даже дризийцу….

Седж вдруг прекратил биться, уселся на полу и взглянул на них пустыми, неживыми глазами. Воздух вокруг Теро с Серегилом сделался внезапно каким-то густым и зловещим, а пленник издал низкий булькающий смех и ткнул в них изобличающим пальцем:

– Ты скоро сдохнешь, колдун! И ты, доходяга, тоже. Лишь мертвецу дано ходить дорогами мёртвых.

Издав мерзкий харкающий звук, он сплюнул Теро под ноги кусок отвратительной чёрной слизи.

– Собираетесь прикончить нас, Капитан Седж?- поинтересовался Теро.

Седж рванулся, было, к ним, но Теро был наготове. Вскинув левую руку открытой ладонью наружу, он крикнул:

– Стоять!

И Седж упал на колени, рыча и хрипя, словно бешеная собака.

– Кажется, нам тут больше нечего делать. Что скажешь? – Серегил развернулся и быстро постучал в дверь. Едва они выскочили наружу, стражник, не успевший толком и глянуть на Седжа, поскорее захлопнул её, и безумец со всего размаху ударился о неё с той стороны.

– Предупреждал же: поаккуратнее с этим.

– Спасибо за предупреждение, - отвечал Теро.

Он выглядел потрясённым, несмотря на то, что заклинание всё же сработало.

– Ну и как, удалось вам вытрясти из него чё-нить? – поинтересовался верзила, провожая их вниз обратно.

– Трудно сказать, - отвечал Серегил.

Выждав, пока они не окажутся на безопасном расстоянии, Серегил спросил:

– Что там было ещё у него голове?

– В основном лишь один дикий ужас, но ещё был обрывок некоего видения. Окровавленное лицо девушки, исчезающее во тьме.

– Он говорил про какую-то Фанию, которую «утащило». И что же это нам даёт? Всё же призраки?

– Не знаю. Там как будто стена, которой обнесли все его воспоминания.

– На острове ещё остались пленимарцы. Кто-то из них может оказаться и некромантом, - сказал Серегил.

– Если бы удалось вернуть Седжу рассудок, он мог бы сообщить нам об этом. Нам нужен очень сильный целитель, такой, чтобы сумел успокоить его настолько, чтобы я смог прочесать его мысли поглубже.

– И на данный момент единственный, кого мы тут знаем, это некая Доктор Кордира. И она – пленимарка. По всему получается, именно она и наложила на него это заклятье?

– Кто это тут торопится с выводами? Лично я завтра же навещу сего чудесного доктора.

Микам с Алеком сыграли с Клиа пару конов в Синего Гуся, затем откланялись и, пожелав доброй ночи, и разошлись по своим покоям.

Отворив свою дверь, Микам покачал головой.

– Да тут места на целое моё семейство, вместе с дворней, лошадьми и собаками! – прошептал он, стараясь не разбудить Мику, который спал на низенькой раскладушке возле камина.

Алек зашёл за ним следом. Покои были не меньше, чем у Клиа, со столь же древней утварью.

Микам опробовал тюфяк на огромной кровати под балдахином:

– С таким же успехом можно выспаться и на каменных утёсах.

Алек хихикнул и отправился обратно в свои покои, которые теперь, несмотря на ночные светильники и потрескивающий в камине огонь, выглядели совсем уж неприветливо, хуже чем прежде. В отблесках пламени чудища на кроватных столбиках и каминной доске словно зажили своей жизнью. Мысль о призраках больше не казалась такой забавной, как это было в солнечной гостиной на Улице Колеса. Алек подошёл к одному из окошек, что выходили на город. Там мерцали огни, подсвечивая клочья густого тумана. Где-то неподалёку выл пёс, а другой – так одиноко – подвывал ему.