Препараты погрузили меня в особое состояние. Один — заглушил последние воспоминания и, наоборот, сделал ярче старые. Другой раскрепостил эмоции. Я снова чувствовал на полную катушку, всё, будто с меня содрали кожу.

Снимок за снимком, ролик за роликом, я вновь переживал величайшую трагедию своей жизни. Перед глазами вставали погибшие родные и товарищи, превращённые в руины города, разрушенные детские сады и школы… Солдаты Железного Союза, которых я ненавидел самой лютой ненавистью, потому что они делали всё это. Но считая, что делают всё ради своего процветания — они, наоборот, уничтожали свою жалкую нацию, и были лишь инструментом в руках сидящих сейчас здесь, передо мной. И утробно, хором, воющих.

Ещё одна моя новая печать. Не простая трансляция эмоций другим, а усиливающая то, что чувствую, в разы. Сейчас, когда подстегнул своё восприятие при помощи препаратов, это должно было разить просто наповал.

Я хотел, чтобы твари прошли через всё то, через что пришлось пройти мне. Чтобы действительно поняли, что натворили. Чтобы за циферками полученных прибылей увидели трагедии реальных, живых людей…

Отведённые мной под экзекуцию пятнадцать минут, казалось, длились вечность. Но вот они закончились. Мой разум прояснился, я взял себя в руки и выключил проектор.

Поднял глаза и увидел заплаканные, перекошенные страданием лица. Глядя на которые, даже испытал лёгкую тень удовлетворения. Лёгкую — потому что слишком уж чувствовал себя паршиво, для меня самого экзекуция не прошла бесследно тоже. Да и случившегося слишком мало для справедливого наказания, лишь крохотная точка на прямой бесконечности.

Но всё же. Они, кто сидел передо мной — действительно всё прочувствовали.

Теперь ситуация в зале разительно поменялась.

Кто-то молил о прощении, кто-то прятал глаза…

А та единственная женщина-член совета сдавленно простонала:

— Это было… Прекрасно! Кайф! Никогда… Не чувствовала!.. Подобного!.. Даже не представляла, что так бывает!..

Глаза её были подёрнуты поволокой, на лице гуляла вожделенная улыбка, по телу проходили конвульсии… Меня аж передёрнуло от ненависти. Точно так же она могла наслаждаться, когда убивали моих соотечественников.

Чувство запредельного омерзения к этой мирийской гадюке вернуло к действительности.

Надо завершить начатое.

Вот только — в чём дело?

Внезапно я понял, что не могу двинуться.

Один из связанных, известный мне как Билл Бучер, встал. Оковы, которые сковывали его руки и ноги, со стуком опали на пол.

Я пытался хоть что-то сделать — но безуспешно. Способности, кажется, были заблокированы, мысленная команда автодоку тоже ничего не дала.

Бучер же спокойно прошёл к горе наваленной в стороне одежды, порывшись, выбрал что-то себе и надел. Оттуда же вытащил ножны, из которых достал устрашающего вида зазубренный клинок.

Молча, не говоря ни слова, прошёлся в моём направлении вдоль ряда пленников, будничными и выверенными движениями вскрывая всем глотки. Немного задержался возле женщины. Приподнял её лицо за подбородок, пристально посмотрел в глаза, коснулся кончиком ножа ключицы и медленно повёл рукой, постепенно усиливая нажим.

Не уверен — но, кажется, раздавшийся стон был опять наполнен не столько болью, сколько наслаждением.

Бучер постоял немного возле опавшего переломанной куклой тела и провёл языком по металлу клинка, слизывая кровь.

После чего повернулся ко мне.

Паника захлестнула с головой — я ничего не мог сейчас сделать. Просто ничего. Каким же образом он умудрился обмануть меня? Где переиграл?

Будто прочитав мой не заданный вопрос, Бучер усмехнулся.

— Ты хорош. Почти получилось. Уважаю! Но одного не предусмотрел…

Сделав несколько шагов, он встал прямо напротив.

— Божественное благословение. Так что — спасибо, что помог избавиться от коллег. И — прощай…

Он занёс руку с ножом и приготовился бить.

Но… Я же, вроде, выключил проектор. Кто стоит за моей спиной?..

Что-то мелькнуло на периферии зрения. Метнулось вперёд, прямо к Бучеру. И…

Он отшатнулся и заорал, явно испугавшись. Из его рта что-то вылетело, похожее на облачко пара… После чего Бучер замолк и упал, выронив звякнувший об пол клинок.

Я же наконец смог двинуться. Обернулся — и увидел шеренгу полупрозрачных фигур.

Знакомые лица. В первое мгновение не поверил своим глазам.

Каждого из них я когда-то знал, очень близко. Старые боевые товарищи, друзья ещё из мирного времени… И любимая. Та, кого я так долго оплакивал.