В лазарете у целительницы Эйрлис Корсен вечером была лишь одна посетительница.

— Что же ты? Так и не вспомнила, дорогая, что смешала? Это бы помогло понять, что действует на голову. О, чтобы там ни было, с добавлением грецкого ореха и розмарина любое зелье голове поможет. Тут также кора черного дерева, порошок из листового золота, мальва, боярышник и мандрагора, поэтому ты можешь захотеть спать… — Эйрлис взяла флакон с зеленой жидкостью. — Попробуем это?

— Как скажите, — выдохнула Инна. — К сожалению, никак не могу заставить себя вспомнить…

Выйдя из лазарета с настойкой от головной боли, которая мучала уже неделю после ссоры, Инна спустилась в пустой холл. За шахматным столом сидела Рамуне. Она задумчиво изучала поле уже минуту, то протягивая руку к белому коню, то задерживаясь над белой ладьей.

— Помнишь, я всегда выбираю коня? Они милые.

— Разве я могла забыть?

Рамуне медленно приподняла голову и посмотрела на Инну круглыми глазами, не моргая. Точно в голове шахматные фигуры решали, как ходить.

— Посмотришь? — осторожно спросила Рамуне, подбирая каждую букву на вкус.

— Да? Да, конечно, — Инна улыбнулась, не показав, что просьба смутила ее.

— Ты знала, что Флориан не умел создавать чары, за него колдовал спрятанный чарами ведьмак. Он умел всего лишь говорить с животными. Конечно, у меня тоже не редкая способность, как и твоя. Но мы не стесняемся. Почему он должен?

— Кто может знать, — только и ответила Инна.

Рамуне ответ не интересовал, она ловко передвинула коня и съела черную ладью. С каждым ударом фигурок друг о друга, Инна вспоминала слова, спокойно сказанные Рамуне три года назад: «Ты не сообщила им, что дружишь со мной… ты хуже, чем все они!» — кричало в ее голове.

— Я так и не извинилась. Я поступила очень некрасиво. Мне жаль. — Вдруг выпалила Инна.

Сидя в компании Суви, Лауры и Прии, с которыми она вдруг подружилась, Инна тайком наблюдала за одинокой Рамуне. Многие смеялись над чудаковатой девочкой, и Инне было трудно признать, что она, и правда, хуже них. Но ей стало спокойнее, когда Рамуне смогла растопить сердце своей соседки по комнате. И Иоланде совершенно не было стыдно. Она гордилась дружбой с таким чудесным человеком.

— Знаешь, — Рамуне зажала между пальцами ферзя, — не передо мной нужно извиняться. Ты так боишься, что люди узнают тебя.

— Может, начнем заново? Я скучаю по дружбе с тобой. Мне было так спокойно у вас в комнате, — улыбнулась Инна. — Так что ссора с Прией помогла мне это осознать. У меня всегда было на одну подругу больше.

— Теперь на две, — мягко улыбнулась Рамуне. В ее голубых глазах горело солнце.

Инна завороженно смотрела, как пальцы Рамуне, словно пальцы музыканта, касаются черных и белых фигур. Рамуне остановилась, посмотрев на зрительницу.

Рамуне убрала руки от шахмат, и они сами начали ходить, повинуясь приказу.

— В древних орденах особых магов демонстрировать способность было платой, — серьезно заявила Рамуне, — ты доверяешь секрет, и можешь войти.

В этот момент волосы Рамуне стали кудрявыми и белыми, как у Лауры. Инна рассмеялась.

— Моя мама лучший гроссмейстер, она обыграла всех великих мастеров Совета. Помнишь? Я сделаю тебя.

Рамуне хищно улыбнулась.

Вечером Рене шел по коридорам в свою спальню, когда увидел идущую на него Лауру. Если так о ней можно было сказать. Она еле шла, держась за стены. Рене подбежал к ученице и придержал ее, чтобы она не упала.

— Профессор, — протянула слово Лаура и медленно улыбнулась ему.

Сперва Лаура много и невнятно говорила, а потом потеряла сознание.

Рене впустил ее в свою комнату и закрыл дверь. Он усадил Лауру на диван и сел напротив нее. Лаура вертелась на диване, что-то невнятно повторяя. Рене укрыл ее пледом, в панике раздумывая, что же теперь делать.

Оставлять ее в коридоре было не безопасно, относить в ее комнату — тоже, да и в свою заводить, пожалуй, было плохой идеей. Нужно было вести ее к Ванде.

Вскоре Лаура очнулась. Лаура смотрела на Рене и смеялась. Ее совершенно не смущало то, где она и что происходит. Рене принес ей ведро, прекрасно понимая, что последует за звонким смехом.

Рене заботливо придерживал ее светлые волосы, помогал выпрямиться и укрывал пледом, когда она дрожала. Каждый раз он безуспешно уговаривал: поспи.

— Я украла вино из настойки тюльпанов у профессора Ланской, — вдруг сказала Лаура, пытаясь овладеть словами, — но я выпила только пару бутылок. Я не пьяна.