Шрифт:
Меж тем Альку утаскивают куда-то, где её становится не слышно.
Оставшись со мной наедине Хлыщёв подходит ближе.
В одно движение стягивает мешок с моей головы.
Яркий свет слепит привыкшие к полумраку глаза.
Моргаю несколько раз, прежде чем различить худое, землистого цвета лицо Хлыщёва.
И без того узкие глаза прищуриваются, впиваясь в моё лицо.
— Ну здравствуй, Маша, — скалится он.
Меня дико трясёт от страха. Я, конечно, стараюсь держаться, но выходит с трудом.
Господи боже! Лучше, наверное, сразу умереть! Ещё до того, как он начнёт меня мучить.
Прокурор, высокий и худой, облачён в бархатный халат чёрного цвета с позолотой.
В его змеиных глазах — холод и триумф. Знаю, молить его отпустить меня бесполезно, однако страх выше логики, поэтому я сдавленно шепчу:
— Отпустите меня! Прошу…
— Пустить? — тонкие морщинистые губы трогает злая усмешка. — Нет, детка, не для того я тебя так долго искал. Пришлось, знаешь ли, многое про тебя узнать. Имя, фамилию, адрес регистрации. Ты же не из столицы, правда? — длинные пальцы касаются спутанных волос, медленно их перебирая.
— У меня есть дед, — нервно сглатываю. — Он… будет меня искать!
— Ну… это ничего страшного, Машенька. Главное, чтобы его не начал искать я, — последнее слов звучит как угроза, и я тут же её считываю. Он хочет дать мне понять, что если начну дурить или сбегу, пострадаю не только я.
— Вы меня убьёте? — шепчу сдавленно.
— Я? — мужчина искренне удивляется. — За кого ты меня принимаешь, малышка? Я такими вещами не занимаюсь.
— Конечно, — цежу сквозь зубы. — Их за вас делают другие.
Хлыщёв снова смотрит на меня с интересом.
— Языкастая, да? Любопытно, — цокает языком. — Ты, ведь, не шлюха, правда?
— Нет! — сверкаю глазами.
— Мда… я уже понял. Пробил твою биографию. Знаю, что не шлюха. Прости, — приподнимает брови. — Прошлый раз я принял тебя не за ту.
Небольшое облегчение отдаётся в груди мягким теплом. Он знает! Знает, что я попала на ту вечеринку по ошибке! Может быть тогда…
— Так значит, вы знаете правду и отпустите меня? — спрашиваю с надеждой.
Хлыщёв лишь качает головой.
— Нет, девочка. Не отпущу.
— Но я не та, кто вам нужен! Я не проститутка! То, что я говорила — было правдой. Я ударила вас тогда только потому, что отстаивала свою честь!
— Да, я понял, — в глазах стоящего передо мной мужчины загорается пугающе алчный огонь.
Я совсем теряюсь. Получается, он всё знает! Знает, но всё равно не отпускает меня!
Наверное, моё смятение отражается на моём лице, потому что Хлыщёв внезапно продолжает:
— У меня никогда не было девственницы. Вы прямо исчезающий вид. Найти такую среди совершеннолетних охрененно сложно. Обычно невинные в восемнадцать девушки страшные и непривлекательный. Но ты… — он облизывает губы, а меня передёргивает от отвращения. — Ты будешь моим очень ценным активом.
С ужасом я, наконец, всё понимаю.
Ему плевать на то, кто я на самом деле! Он уже всё решил! Решил взять меня силой, и ему плевать, что я думаю по этому поводу!
— Ненавижу! — рука сама взмывает в воздух, а потом звонко опускается Хлыщёву на щёку. Сколько пощёчин за последние несколько дней я дала! Медведевы отхватывали их чуть ли не ежедневно… Но с ними всё было по-другому.
Мои глаза пылают, я делаю глубокий вдох, как вдруг, Хлыщёв яростно ударяет меня по щеке в ответ.
Голову резко отбрасывает влево!
Меня обжигает болью, и от силы удара падаю на пол, больно ударяясь локтем и коленями.
— Никогда так не делай! — рычит разозлённый мужчина.
Содрогаясь всем телом, тихо всхлипываю.
— Эй, Руслан! Где ты там?! — кричит Хлыщёв.
— Я тут, босс!
— Отведи мою гостью в её спальню. Проследи, чтобы помылась и прилично оделась. Сегодня у меня будет вечеринка. К вечеру она должна выглядеть на все сто.
— Понял, босс.
Меня грубо подхватывают под локоть и дёргают наверх.
Повисаю мешком на охраннике, пока он тащит меня к широкой, ведущей на второй этаж лестнице…
Глава 55
Маша
Дверь с грохотом хлопает, и в замке проворачивается ключ.
Оказываюсь одна в роскошной комнате. Кровать с балдахином, тёмное дерево, бархат… Похоже на спальню восточной наложницы! Так вот в кого Хлыщёв хочет превратить меня? В свою наложницу?
Да пошёл он, урод! Ненавижу! Просто ненавижу!