Шрифт:
— Да какой там! — Миша выдавливает улыбку, изо всех сил стараясь действовать по плану, вот только вид у него при этом как у маньяка, скалящегося на жертву. — Маша, ведь, не эскортница, у неё всё по любви!
Слежу за реакцией Солнцевой и замечаю, как лихорадочно блестят её ясные глаза.
И виду, главное, не подаёт, что её тут силой удерживают! Если бы не видел своими глазами её пустую квартиру, настежь распахнутую дверь, решил бы, что она сюда… сама приехала!
— А как же, — Хлыщёв подмигивает Маше.
Её лицо остаётся совершенно непроницаемо.
— А вы тут какими судьбами? — ледяным тоном спрашивает у нас девчонка. — Развлекаться приехали, или по делу?
Эх, дура ты, Машка! Вот же дура!
— Развлекаться! — выпаливаю, яростно глядя ей прямо в глаза. Кипячусь в собственных эмоция, прожигая её насквозь!
— Я так и подумала! — кривит губы в надменной усмешке.
Хм… что-то в ней неуловимо изменилось за это время. Если честно, я думал, она после нас к жениху своему пойдёт, будет перед ним виниться…
Так почему же ты не с ним, Маша? Что произошло? Почему ты ведёшь себя как ощетинившийся ёжик?
— Олег! — позади раздаётся голос Рамзина.
— Толя! — Хлыщёв встречает его как друга.
Однако, друзьями им быть осталось недолго.
Сейчас всё кончится, так и не успев начаться.
И Рамзин нам в этом поможет. Пусть и помимо своей воли, но… у него просто нет другого выбора!
Конечно, после шантажа, на который нам пришлось пойти, в органах нам больше не служить. Рамзин был в бешенстве. Рвал и метал! Ещё бы. У отца было кое-что на него. Компромат, который мы бы никогда не рискнули использовать, но времени придумать что-то другое у нас не было. Пришлось шантажировать босса, чтобы он в свою очередь прижал Хлыщёва. Пригрозил ему, чтобы тот и думать про Машку забыл!
Таким образом, мы обменяли компромат, который был у нас на Рамзина на тот, чтобы хранился у босса на прокурора. Бесконечный круговорот грязного белья!
Осталось совсем чуть-чуть.
Подождать, пока Размин уведёт его в кабинет для обсуждения дел, и тогда…
— Маша, солнышко, иди, налей себе шампанского, — Хлыщёв сосредоточен на разговоре со своим «другом» Рамзиным. — Руслан! — подзывает одного из своих громил. — Проводи её, — потом обращается к нам. — А вас, парни, ждут вон в том углу, — он показывает на стоящих возле стола с фуршетом девок в коротких узких платьях.
К проституткам нас сбагривает. Ясно.
Миша кивает, и тащит меня за собой.
Мы делаем вид, что идём развлекаться, но на самом деле не сводим взгляд с Маши.
Вижу, как она уходит к столу с шампанским по надзором своего тюремщика.
— Что-то мне неспокойно, брат, — негромко говорит Миша, когда мы отходим в сторону.
— Понимаю.
Улыбаюсь одной из девушек, подмигиваю.
Она подходит ближе.
Теперь всё как надо. Мы «типа» при деле, почти вне подозрений…
— Набери Казимиру, — шепчу приглушённо. — Вроде бы, он обещал найти ещё людей на случай, если начнётся заварушка.
— Угу, — стискивает зубы брат. — Позвоню. Но сперва надо Машку от этого дебила увести. Есть идеи?
— Есть одна, — усмехаюсь, и маню к себе одну из девиц.
Глава 58
Маша
Чувствую себя дико глупо, но ничего не могу поделать со вспыхнувшей внутри ревностью. Она как оживший вулкан — бурлит внутри обжигающей лавой, готовая того и гляди сорвать мне крышу.
Качаю головой, отпивая шампанское.
Нет, ну не дура ли?
И что на меня нашло, что я к этому уроду целоваться полезла?! Фу! Он же гадкий старикашка! Как я, вообще, до такого додумалась?!
То было дикое, спонтанное решение. И продиктовано оно было лишь одним-единственным желанием — вызвать у Медведевых ревность. Хоть искру! Хоть толику! Лишь бы не видеть их красивых надменных лиц! Мне хотелось вызвать в них хоть какие-то настоящие эмоции!
Вздыхаю, понимая, что мой план с треском провалился.
Вон они. Тискаются с какой-то проституткой! Легко нашли мне замену, ничего не скажешь!
В груди так больно, что становится трудно дышать. Понимаю, что глупо было рассчитывать на хоть какие-то высшие чувства от этих озабоченных мерзавцев! Только полная идиотка будет ждать от подобных мачо-экземпляров хоть каплю порядочности!
Они уже забыли меня. Наверное, в тот же момент, когда я их дом покинула… Перекрестились и выбросили из головы недотрогу-девственницу, которую сами же и развратили.