— Почему?

— А зачем им все это? Там же пустынные земли, на которых никто не живет.

— А если мы полезем в Маньчжурию?

Василий Голицын задумался.

Крепко.

— Выставят два полка?

— Все зависит от ситуации, но могут. И три могут. Если все будет тихо на других границах, то всю полевую армию сгонят. Маньчжурия для них — это родина. Они за нее станут крепко драться.

— А нам туда надо соваться. Чтобы и Амур взять с выходом к морю, и пашни. — твердо произнес Алексей.

— Боже! Боже! — раздраженно воскликнул царь. — Это ведь полноценная война в такой дали! Безумие!

— Отец, ты зря переживаешь, — мягко произнес сын.

— Зря!? Зря!?

— Войска Цин весьма архаичные. Если бы не попустительство местной администрации, то эта армия в четыре тысячи бойцов и Нерчинск не взяли бы. Так, постояли бы да ушли. В том моя вина. Надо было отправить доверенный комиссаров для ревизии.

— И ускорил бы тем войну!

— Если бы Нерчинск перестроили по уму в древесно-земляную бастионную крепость, да оснастили нормальными пушками, то ее бы вообще не случилось. — улыбнулся царевич.

— Я соглашусь с Алексеем, — кивнул Голицын. — Они совершенно точно знали о сгнивших укреплениях…

Еще немного поболтали о ситуации в общем и приступили к планированию. Требовалось что-то предпринимать, причем в самые сжатые сроки. Уже вчера. Потому как, несмотря на определенные усилия генерала, на маршруте от Иркутска до Нижнего Тагила почтовый катамаран не смог быстро пройти.

Разбился.

Ремонтировался.

В общем — прозевали и эту кампанию уже упустили. И до ледостава корабли не успеют дойти. Поэтому решили поступать так…

По осени отправить кораблем к Перми вооружения. Самое лучшее, что найдут. Перебросить его в Нижний Тагил. И потом, уже по льду, буерами дальше. Согнав под это дело все, что получиться высвободить с других участков.

Тут еще Алексей поднял вопрос о создании грузовых буеров. Крупных. Насколько это только возможно. Чтобы на зиму по льду поддерживать транспортное сообщение. В том числе и для решения таких ситуаций.

Петр вполне одобрил идею, но предложил не спешить и покамест пользоваться тем, что есть. А если получится — до зимы еще сделать столько, сколько получится. Типовых. Почтовых. Не тратя время на опыты и расчеты. По весне же, с открытием навигации, отправить от Нижнего Тагила флотилию больших баркасов с войсками и дополнительными припасами. Чтобы к началу лета, если даст Бог, начать развертывать под Иркутском первый пехотный полк, перебрасываемый туда. Или даже что-то сверх того.

Тут надо отметить, что развитие оружейного производства шло в России семимильными шагами. Главным производителем покамест был Тульский оружейный завод, который натурально гнал нарастающим потоком три образца: мушкет, карабин и пистолет. И только за 1710 год одних только мушкетов он изготовил 95 тысяч. За счет оптимизации технологии выпуска ствола прокатом.

Все три образца в 70-ом калибре[3] с батарейным ударно-кремневым замком, воронкообразным затравочным отверстием, крепления ствола ложевыми кольцами и металлическим шомполом. Стволы у них были длинной 40, 25 и 12 дюймов[4]. Мушкет комплектовался съемным игольчатым штыком Т-образного сечения, а карабин, в добавок к обычным антабкам имел боковой крюк для подвеса по-кавалерийски. В остальном унификация этих образцов была чрезвычайной. Все что можно сделать взаимозаменяемым, таковым и являлось. За счет чего снижалась стоимость, повышался выпуск и облегчался полевой ремонт в войсках…

Выпуск специальных образцов Демидов перенес на другие предприятия. Без всякого сожаления. Возни много, а выхлопа мало. Вот и отдал легко, оставив за собой только частью поставки отдельных комплектующих. Тех же замков или катаных стволов.

Так Ростовский завод изготавливал три варианта стандартного мушкета: легкий, промысловый и тяжелый, которые отличались только длиной ствола в 35, 45 и 50 дюймов соответственно. По сути — собирал, закупая все детали в Туле. Но это больше в нагрузку, так как именно тут находился самый крупный центр по отделке и украшению оружию. Одно из сильнейших не только в России, но и в Европе, собранное в основном из иммигрантов, «закупленных» для этих целей с переездом.

В Муроме, напротив, основным являлось массовое производство. Сюда Демидов отдал пехотные пистолеты с укороченным до 8 дюймов стволом. И дела тут шли настолько хорошо, что Никита подумал отдать сюда и обычные, то есть, кавалерийские пистолеты, дабы всецело сосредоточиться на массовом длинноствольном оружие.

Владимирский завод изготавливал мушкетоны дюймового калибра со стволом в 15 и 30 дюймов. Первые были обычными и самыми массовыми, а вторые назывались крепостными и оснащались откидным крюком для упора. Кроме того, предприятие выпускало ручные мортирки с длинными мушкетными прикладами и короткими стволами в калибре три дюйма для основной чаши. Они предполагали стрельбу ослабленными зарядами с рук, а также полными, но уже с упора как прикладом куда-то, так и с помощью откидного крюка.

В качестве вишенки на торте завод изготавливал складные кованные треноги. Достаточно крепки для того, чтобы можно было их использовать в качестве переносного упора как для крепостных мушкетонов, так и ручных мортирок.

В Дмитрове делали двуствольные версии стандартного карабина и пистолета. Ярославль же отличался выпуском нарезных егерских мушкетов. Их сокращенно тут называли винтовками и оснащали стволами длиной в 45 дюймов 50-ого калибра. Это были, по сути, те самые Кентуккийские винтовки, на которые невольно Алексей и равнялся. Из Тулы, кстати, сюда поступали лишь заготовки стволов, полученные прокатом. Дальше их уже тут проковывали на оправке, формируя внешнее восьмигранное сечение. Сверлили для калибровки канала ствола. Полировали. Нарезали…