Причем из-за давления русских с джунгарами выделить хоть сколь-либо значимые силы для противодействия мяо не представлялось возможным.

А внутри Цин росло недовольство и брожение. Страна расползалась по швам. Прямо на глазах. И требовалось предпринять что-то решительное. Причем быстро. ОЧЕНЬ быстро. Указанные советником два-три года до появления русских войск у Запретного города выглядели смешно и наивно. Их еще пережить как-то надо…

— Значит так, — хмуро произнес Канси. — Ты, — указал он на одного чиновника, который всю эту войну уговаривал его примириться с русскими. Да и до того, отговаривал начинать войну. — Езжай к ним и договаривайся. Любой ценой нам нужно остановить войну с Россией и вернуться к торговле с ней.

— Любой ценой?

— Постарайся хоть что-нибудь выторговать. Нам нужно обратить их в союзников. Даже ценой утраты части северных территорий. Оружие. Нам нужно новое, современное оружие. И флот. Требуется любыми правдами и неправдами вовлечь их флот в борьбу с пиратами Ямато.

— Мы можем им уступить Маньчжурию? — осторожно спросил чиновник.

— Это было бы нежелательно, но если взамен они смогут поставить нам оружие и помочь с пиратами — да.

— Сделаю все возможное.

— Теперь джунгары…

Тем временем Цусимский пролив проходил конвой из пяти барков. Которые как большие белокрылые лебеди летели по волнам, словно бы пытаясь от них оторваться.

Красиво.

Грациозно.

И невероятно быстро.

Во всяком случае адмирал цинской эскадры, которая болталась где-то на горизонте, был впечатлен и поражен этими кораблями до глубины души. Мощная зрительная труба позволяла видеть их достаточно хорошо. Вон они как шли, взрывая легкую волну. Высоченные мачты цепляли верхними парусами свежий ветер и давали кораблям очень приличную скорость хода. Где-то узлов тринадцать или даже четырнадцать. В то время как его джонки едва-едва восемь могли ползти по такому ветру.

Кораблей под русским триколором последнее время в акватории Тихого океана становилось все больше и больше. Даже португальцев встречали не так часто. И на то были причины…

Продолжая курс на хозяйственную интеграцию стран Союза, Алексей поступил уже привычным для него образом. Собрав все крупные судостроительные мощности Голландии, Португалии, Дании и отчасти Швеции в единый пул, оформленный в девять акционерных компаний. Само собой — с контрольным пакетом в своих руках. Ну и загрузил их по полной программе, поставив амбициозную цель — создать настоящий торгово-транспортный GrandFleet. Способный, безусловно, доминировать в мировом океане.

Что потребовало максимально стандартизировать строящиеся корабли и оптимизировать их конструктивно. Просто для того, чтобы уменьшить издержки и повысить окупаемость вложений. Так что все эти новые корабли строились с железным клепаным набором и многослойной обшивкой из пропитанной древесины. В идеале, конечно, перейти вообще на корпуса, выполненные целиком из металла, но такого, увы, промышленность России еще потянуть не могла. И так-то по самой кромочке возможностей шли.

Корабли строили четырех основных типов.

Прежде всего кечи. Небольшие такие кораблики водоизмещением около трехсот тонн с бермудскими парусами на двух мачтах и большим стакселем в пределах габаритов судна. А главное — экипажем всего из шести человек.

Дальше шла шхуна. Она была крупнее, имея восемьсот тонн водоизмещения. Парусное вооружение похожее — бермудские паруса на трех мачтах и стаксели, которые в количестве трех штук крепились к короткому бушприту.

Следом располагался клипер в две тысячи тонн с пятью мачтами. Здесь уже парусное вооружение выглядело иначе — гафели в сочетании со стакселями на втором ярусе. Не так удобно в эксплуатации, но иначе ничего не выходило — слишком уж высоко вздымались мачты и требовалось хотя бы так разделять ярусы.

Ну и, наконец, барки. Новое их поколение. Тоже пять мачт, только с полным парусным вооружением в пять ярусов, которое требовалось для разгона этой махины в пять тысяч тонн до приличных скоростей. И сюда, в отличие от клипера или там шхуны, ставили паровой двигатель для привода погружного гребного винта. Собственно, именно тут конструкцию с погружным гребным винтом для линкора и отработали. Из-за чего многие союзники этому решению не удивились.

И в общем-то, все.

Четыре типа кораблей по единым чертежам и стандартам строились и в Португалии, и в Голландии, и в Дании, и в Швеции. С последующей очень серьезной и придирчивой приемкой. После чего запускали на рейсы, опираясь, опять-таки на плавсостав союзных стран. Россия все же пока не могла подготовить стольких моряков.

Причем между компаниями Алексей устроил довольно жесткую конкуренцию. И если имел место какой-то значимый косяк, то он мог временно понизить ее рейтинг. То есть, ограничить доступ к строительству более высокоуровневых кораблей — более вкусных и интересных в плане оплаты.

Может быть и спорный момент — выносить часть производства за границу. Но этот шаг позволил и зависимость от России этих стран повысить, и начать резко наращивать количество кораблей. Их стали печь натурально, как горячие пирожки, особенно кечи и шхуны, которых требовалось много для закрытия массы каботажных и ближних рейсов. А также для промысловых задач.