К утру и того стало меньше. Не побоявшийся огня двух костров здоровенный котяра за час до рассвета влетел вихрем в лагерь. Ни искры Матвея, ни мой дар в такой кутерьме не применишь. Срубил бы клинками своих и чужих. Ло с Сёпой ножами прикончили гада, но прежде проклятая тварь сумела убить, и Глиста, и пытавшегося помочь другу второго архейца. Змей уже булькал кровью, когда я к нему подскочил. Горло — наше самое слабое место. Он умер у меня на руках.

— Ещё немного, и он бы до хозяина леса дорос, — невесело размышлял вслух Сепан, шинкующий звериное сердце. — Бобы позже сочту, но семян уже шесть нашёл.

Ещё бы. Муфра с лошадь размером я прежде не видел. Всем добычам добыча, а радости нет. Мы в последнее время лишь самого крупного зверя вскрываем. Такого, в каком может семя найтись. Бобов недобрали немеряно. Но тех и так у нас тьма. Все, кто жив по сей день, троерост свой едва в потолок не упёрли. У меня по триадам полсотни долей подтянуть до предела осталось по кругу. Специально не ем больше, чтобы имелся зазор. Забью под завязку, и силы уже не пополнить бобами.

А силы нужны. Ло сказал, что под вечер я слажу на высокое дерево, и, если с верхушки лоскут не увижу, придётся и ночью бежать. И понятно — скачок ждать не будет. Сейчас уже время терять — точно верная смерть. Упустим мы этот полис, и всё — искать новый сил уже точно не хватит. На кону в этой гонке стоят наши жизни и судьба человечества. Последнее интересует лишь Ло. Мне же просто очень хочется жить. И ещё отдохнуть. Я безумно устал.

— Вот тварь! Вот же тварь!

Звонкий крик Домовихи разносился на несколько вёрст вокруг. Ло даже пришлось зажать бабе рот.

— Йокова гадина, — в разы тише бормотал Матвей, обрабатывая нанесённую женщине рану. — И чего не сиделось в норе? Искал смерти, тупая зверюга.

Росомаха, выскочившая из-под корней строго дуба, мимо которого мы проходили, валялась рядом куском мертвечины. Удар Ло запоздал на какой-то миг. Дурной зверь перед тем, как подохнуть, успел полоснуть Домовиху когтями, достав ногу женщины аккурат под колено, над краем высокого сапога.

— Сухожилие порвано, — прошептал Матвей Сёпе, закончив перевязывать рану. — Всё плохо.

В отличие от меня, женщина не слышала свой приговор. Бережно опущенная Ло на землю у соседнего дерева, Домовиха сидела, опёршись спиною на ствол и, косясь на нас, что-то торопливо шептала колдуну, притянув его за шею поближе к себе.

— Йока с два он её тут оставит, — скривился Метла. — Дело дрянь.

— И кто будет тащить? — так же шёпотом возмутился охотник. — Нас по пальцам осталось. Сам Дерхан на закорках?

— Барсука не тащили… — вздохнул Матвей.

— То Барсук, а то — его баба, — фыркнул Сепан. — Начинайте ладить носилки. Добегались.

Я молчал. В отличие от товарищей, я слишком хорошо знал Ло, чтобы сомневаться в его предстоящем решении. Как не жаль Домовиху, а нести её, тратя бесценное время, для нас слишком опасно. Всего один день остался в запасе. Если вечером с дерева не увижу лоскут…

Погодь, Китя! А зачем мне ждать вечера? Дуб, в корнях которого пряталась росомаха, жуть какой здоровенный. Древний великан возвышается зелёной горой над соседями.

— Командир, я сгоняю наверх, огляжусь? — окликнул я Ло, тыча пальцем на дуб.

— Хорошо. Только быстро.

Фух… Колдун дал шанс бабе. У меня есть возможность спасти её. Белкой лезу наверх. Одна ветка, другая, ещё одна. По деревьям карабкаться руку набил — любой хорт обзавидуется. Двух минут не прошло, как я уже был на вершине.

Беда… Это рядом с соседями дуб великаном стоит, а чуть дальше деревья уже начинаются как бы не выше него. Ни шиша мне не видно. Полверсты в лучшем случае худо-бедно просматриваются. Всё… Колдун теперь точно убьёт Домовиху. Своими руками, или оставив на растерзание зверю — неважно. Её дальнейшая судьба решена. Ло рисковать не станет. Вот, если бы полис был рядом…

А, к йоку всё! Не могу я так! Через сколько мы с Домовихой прошли… Одного уже товарища бросили. Но там раны серьёзные были — скорее всего и так помер бы. Да и путь наш тогда концом даже не пах. Но сейчас… Мы наверняка уже близко к полису. Хромота — не приговор. Донесём! Что тут уже осталось нести?

Я стрелой слетел с дерева. На лицо радость, в голос побольше волнения.

— Есть! Есть край леса! До полиса вёрст двадцать всего! Спасены!

Нанесённая женщине рана не была смертельной, но ходить с порванным сухожилием невозможно. К сожалению, даже такая незначительная травма в нашей ситуации фатальна. Фиона обречена. И всё из-за отсутствия возможности оказать медицинскую помощь.

В команде, которую я поведу на Твердь, будет минимум пара лекарей. В идеале же самому получить такой дар. Глупый предз оставил меня без возможности проверить теорию, и пока я не знаю, зачтёт ли управляющая планетой программа пройденное испытание Бездны именно мне. А ответ на этот вопрос нужно получить как можно быстрее. От него будет зависеть стратегия моей подготовки к переходу на следующий пояс.