– Она моя сестра! – зло рявкнул Павел со всей силы врезав кулаком по столу, – я – глава рода… За кого я скажу, за того она и выйдет замуж! Так должно быть!

– Да, господин, – кивнул немного побледневший Заболотов, – но вот по законам российской империи так должно быть только в случае, если на вашем месте был бы ваш отец. Так как он мертв, у вас и у сестры де-юре явные права. Понятно, что де-факто такого никогда не бывает, но к сожалению, вы не в силах принудить Варвару Годунову к браку.

– И что теперь делать? – Павел посмотрел на него тяжелым взглядом.

– Зачем? – позволил себе тонко улыбнутся Заболотов, – скоро Новый Год. И наш Бельский отправляется в Японию. Уверен, две невесты будут его сопровождать. А у нас, насколько я помню, господин, были определенные планы насчет Японии.

– Были, – Годунов расслабился и откинулся в кресле, – что ты выяснил?

– Я практически договорился с исполнителями, – ответил глава СБ Годуновых, – так что в Японии Бельского и его невест будет ждать несколько неприятных сюрпризов.

– Так. С этого места подробнее, – Годунов одобрительно смотрел на него. По мере рассказа Золотова, на лице у него расплывалась довольная улыбка.

– Вот это дело, – одобрительно кивнул он, когда Заболотов закончил свой рассказ, – можешь, когда стараешься. Но на этот раз, чтобы без проколов.

– У нас может быть еще одна проблема… – осторожно заметил Заболотов.

– Какая еще проблема? – нахмурился Годунов, – ты только о них одних и говоришь… вечно проблемы…проблемы…проблемы… Ну? Что там?

– Я сразу предупреждаю вас, господин, что могут быть осечки в покушениях. Я, конечно, подстраховался, но у нашей жертвы новый телохранитель.

– А…слышал что-то такое, – хмыкнул его собеседник, – телохранительница. Откуда только он ее выкопал?

– Это Вильгельмина Куртц, господин.

– Чего? – уставился на него тот, – какая ещё нах… Вильгельмина? Она же убита!

Заболотов поморщился и вновь с ностальгией вспомнил прежнего главу. Ему периодически хотелось взять это наглого мальчишку и всыпать ему ремнем по мягкому месту. В который раз он пожалел о том, что прельстился на обещания сына Годунова…Прежний глава рода мог, конечно, ввернуть крепкое словечко, но никогда не опускался до хамства…

– Так откуда она у Бельского? – нетерпеливо уточнил Павел, – получается, она жива?

– Жива, господин, – кивнул Заболотов, – мы пока точно не знаем каким образом, но теперь она стала у Бельского личным телохранителем.

– Подожди… – Годунов неверяще посмотрел на своего собеседника, – то есть после провала покушения эта Куртц осталась в живых и перешла на службу к Бельскому? Как это? Это что такое? – в его голосе послышались визгливые нотки, – ты об этом Джеку Гревсу, у которого мы нанимали ее, говорил?

– Я связывался с ним, господин, – заявил Заболотов, – но он не стал меня слушать и не дал слова сказать, заявив, что если и будет разговаривать на эту тему, но только с вами, как с конечным работодателем.

– Вот сволочь американская, – прошипел Годунов, – ну вызывай этого козла…

– Да, господин, – глава СБ скрыл усмешку и, наклонившись над плантелом, и набрал номер. Спустя минуту на его экране появилась фигурка крепкого подтянутого мужчины лет сорока с жестким лицом и холодным взглядом.

– О, мистер Годунов! Здравствуйте, – ответил тот с явным акцентом, – как ваши дела?

– Мои дела не «айс», – проворчал Павел, – как вы, американцы, любите говорить. Поясните, пожалуйста, мистер Гревс, ситуацию с Вильгельминой Куртц.

– А что вам пояснить? – мужчина спокойно смотрел на князя, – этот контракт уже закрыт. Вы оплатили аванс, мы предоставили вам исполнителя. К сожалению, исполнитель потерпел неудачу. Так бывает. От этого никто не застрахован и такая возможность прописана в контракте отдельным пунктом. Так что мы ни на йоту не нарушили его условия.

– А то что Вильгельмина Куртц жива…это как? – с ехидством поинтересовался у него Павел, но получил в ответ по-прежнему спокойный взгляд. Казалось, американец нисколько не удивился этому факту, хотя, на словах, изобразил удивление.

– Правда? Что ж, это, конечно, плохо, но после нашего расследования этого случая, мы исключили Вильгельмину Куртц из своих рядов. Посмертно, как провалившую задание. Если она жива, то значит ей сильно повезло. Наши секреты она, возможно, и знала, но приносила очень серьезную клятву, как и все наши работники. В данный момент, для меня она просто не существует.