Это было сказано царем при всех! Даже при немцах. При Берте Крупп и всех этих монстриках во фраках из ее окружения. Ну что же. Значит, у мистера Руднева даже в таких вопросах слова не расходятся с делом: «Мы никогда впредь не будем класть все яйца в одну корзину…»

Восемь лет назад многие, даже его собственный сын и будущий наследник дела, отговаривали Чарльза Крампа от борьбы за российский контракт. Слишком холодными были отношения двух стран, слишком серьезными были тогда проблемы его фирмы в Филадельфии. Конкуренты наступали на пятки, а Морское министерство, явно с подачи Теодора Рузвельта и его ближайшего окружения, начинало уделять основное внимание работе с государственными верфями. Или с теми из частников, кто готов был потакать госзаказчику во всем.

Но Крамп уперся: он решительно не желал ни вводить в управление своей компании «пенсионеров» из числа вышедших в тираж, укачавшихся на палубах престарелых выпускников Аннаполиса, ни делить честно заработанную его компанией прибыль с участливо подсказанными ему нужными людьми. В итоге упрямого филадельфийца с лакомыми флотскими заказами стали обходить. Не помогла даже его дружба с Альфредом Мэхеном.

Теперь же все многочисленные страхи и треволнения позади. Как и ужасающая тень извечной российской коррупции, растаявшая как сон, как утренний туман при словах «Государев интерес». Совсем другими красками заиграла огромная, просто титаническая работа, выпавшая ему и тем из его американских соотечественников, кто по его дерзкому предложению рискнул и приехал сюда, во Владивосток, почти год назад.

Многие из них нашли здесь, в России, не только достойный заработок с перспективой, не только новых друзей, но уже и собственный дом, и личное счастье. Да и сам он успел влюбиться в этот красивейший и могучий край, в живущих здесь спокойных и сильных людей, по достоинству оценив безграничный потенциал имперского Дальнего Востока для делового, сноровистого человека. Вполне сносно освоив русский, он и сам раздумывал над тем, чтобы окончательно перебраться в Россию, оставив на сына дела в Филадельфии…

Поудобней облокотившись на широкий поручень, устроившийся на левом крыле командирского мостика «Светланы» пожилой американец мог позволить себе полюбоваться разворачивающимся перед его взором незабываемым зрелищем. Зрелищем, в подготовку которого он внес свой вклад, видимый сейчас всем и каждому невооруженным глазом. Возможно, именно этот его вклад и оказался решающим в наметившемся потеплении отношений между Америкой и Россией, которое сегодня олицетворяет собой прибытие с дружеским визитом отряда кораблей адмирала Шлея…

После «Варяга» император и кронпринц посетили крейсера «Аскольд», «Громобой» и броненосец «Наварин», где Николай Александрович сделал смотр экипажам и после короткой поздравительной речи, на прощание, прямо перед строем моряков троекратно расцеловался с адмиралами Грамматчиковым, Рудневым и Беклемишевым.

И вот наконец пришла очередь флагмана флота. На верхней площадке парадного трапа «Князя Потемкина-Таврического» государя и германского кронпринца встречали вице-адмирал Молас и генерал-адмирал Макаров, которого император немедля заключил в объятия:

– Степан Осипович, дорогой мой, как же я счастлив видеть вас во здравии!

– Здравия и вам желаю, ваше императорское величество! Полным выздоровлением, правда, пока не похвастаюсь, но потихоньку ползаю. Костлявая не солоно хлебавши убралась, вашим молитвам и докторам благодаря.

– Спасибо вам за все, друг мой. И за этот великолепный смотр-парад тоже спасибо огромное. Самая эффектная точка в минувших делах ваших, что только себе представить возможно. Видел я, как англичане у Уайта позируют, французов в Бресте поглядел, но, на мой взгляд, это все не то. Там – картинка. А здесь у вас настоящая боевая мощь стоит, огнем окрещенная и на прочность проверенная. Пусть же сегодня весь мир полюбуется на наших орлов-моряков!

– Спасибо, государь. Только если бы не разворошили вы в столице нашу прежнюю косность, не заставили всех крутиться, как знать, как бы все дело обернуться могло…

– Косность? Степан Осипович, ты это на кого намекаешь? – не выдержав, встрял в разговор горячный Дубасов.

– Ну уж никак не на тебя, Федор Васильевич. На тебя намекнешь, пожалуй, мигом на дуэльку какую налетишь!

Император и адмиралы немного посмеялись, о чем-то еще накоротке переговорили, после чего Николай и немецкий престолонаследник обошли строй матросов и офицеров флагманского броненосца. Но вместо посещения кают-компании царь неожиданно отозвал в сторону вновь назначенного командира корабля каперанга Семенова.

– Вот что, любезный Владимир Иванович, у меня к вам и к господам офицерам будет предложение. Время нас поджимает. Что скажете, если к столу мы сейчас не пойдем, а я к вам отдельно послезавтра приеду? На ужин? Федор Васильевич и Всеволод Федорович тоже с удовольствием прибудут. Да и не они одни.

– Как вам будет угодно, государь. Мы все на «Светлейшем» будем вас ожидать с нетерпением. Чрезвычайно польщен и благодарен вашему величеству за…

– Вот и договорились. И не нужно нам лишней дипломатии. – Николай тихо рассмеялся. – Но к вам лично у меня есть еще несколько вопросов, если не возражаете?