В моем воображении это место, в котором жила бы модельер Коко Шанель в двадцатых годах двадцатого века, если бы у нее был тайный особняк в Тоскане, куда она бы приезжала, покидая Париж.

Когда мы наконец добираемся до комнаты Адриано, я понимаю, что она отличается от всего, что я видела до сих пор.

Здесь красивые деревянные панели и минимализм в обстановке. Комоды и шкафы изящные и современные.

На стенах нет картин трехсотлетней давности. Только прекрасные произведения современного искусства, насыщенные яркими красными и оранжевыми цветами.

Кровать огромная — king-size — с приглушенным серым покрывалом. Оно приятно контрастирует с яркими цветами на картинах.

Я с восхищением оглядываюсь вокруг.

— У тебя хороший вкус на дизайн и цвет.

Он фыркает.

— У меня хороший вкус на талантливых дизайнеров интерьера.

Я смеюсь. В этом гораздо больше смысла.

Он начинает снимать с себя одежду так быстро, как только может.

— О, кому-то не терпится, — хихикаю я.

— Я провел последние двенадцать часов в чужой одежде, — говорит он. — Больше не могу.

Я и забыла об этом. Сначала прикид из магазина, потом одежда копа.

Должна сказать, я немного разочарована причиной, почему он так быстро раздевается…

Хотя я все равно наслаждаюсь зрелищем.

Его мускулы бугрятся, когда он срывает рубашку и скидывает брюки.

А потом он снимает трусы-боксеры.

У меня изо рта течет слюна, когда я смотрю на его член.

В данный момент он расслабленный, но все равно огромный. Длинный, толстый и красивый, он тяжело болтается взад-вперед, когда Адриано двигается.

Даже в вялом состоянии он больше, чем у моих бывших, когда они были твердыми.

Я чувствую, как между ног начинает разливаться тепло…

И тут его член начинает расти…

Становиться еще длиннее, пока он болтается там…

С каждым ударом сердца он становится все толще и толще…

Пока не начинает подниматься в воздух, сантиметр за сантиметром.

Я понимаю, что пялюсь, и поднимаю на него глаза.

Он ухмыляется. Ему явно нравится, что я возбуждаюсь, глядя на его член.

Это видно по тому, каким большим он становится.

Он тянется ко мне и тут же начинает поднимать мою кружевную блузку.

— Давай сначала мы примем душ.

Я усмехаюсь и помогаю ему снять с меня одежду в рекордные сроки.

Когда я оказываюсь раздетой, он прижимается ко мне и глубоко целует.

Его обнаженная кожа такая теплая на фоне моей…

А его член, теперь уже твердый, обжигает.

Наконец он прерывает поцелуй и ведет меня за руку в ванную.

Она великолепная и чисто мужская — черный мрамор и плитка, сверкающая сталь.

Душ представляет собой огромный куб с тропическим душем площадью девять квадратных футов[16]. Когда он включает его, это похоже на муссон.

Я вхожу внутрь и подставляю лицо под струю, наслаждаясь горячей водой, которая струится по всему телу.

Потом я слышу звук, как будто он намыливает руки.

Я чувствую слабый запах сандалового дерева.

И ощущаю, как его скользкие руки касаются моей груди и намыливают меня.

Я стону, чувствуя, как он гладит мою грудь…

Поглаживает мои твердые соски…

И нежно обводит их.

Я открываю глаза от брызг и смотрю на него, он ухмыляется, глядя на меня, его волосы мокрые.

— Надо вымыть их, — рычит он.

— Нам нужно вымыть, и кое-что еще, — бормочу я.

Я нахожу кусок мыла и намыливаю свои руки.

Затем опускаюсь вниз и обхватываю его яйца правой рукой…

И медленно провожу левой рукой по его огромному стволу.

Он задыхается, когда я ласкаю его яйца, ощущая их тяжесть в своей ладони.

Я провожу пальцами вверх и вниз по его члену, ощущая под кожей ярко выраженные вены…

Гребень его набухшей головки…

Толщину его ствола.

Мы смотрим друг другу в глаза, когда он берет у меня мыло и намыливает им всю мою спину…

Вниз к моей заднице…

Одним намыленным пальцем он нежно ласкает мою попку…

В то время как другую руку перемещает вперед и нежно намыливает мою киску.

Я закрываю глаза и стону, когда его скользкие пальцы начинают тереть мою голую кожу…