Наведя пистолет на Хануха, он опустился на колени и ткнул иранца дулом в подбородок.

– Вы будете стрелять? – ловя ртом воздух, спросил Ханух.

– Если придется.

– Так же вы убили полковника Сааджади?

– Тебе еще многое предстоит узнать, – ответил Дарелл. Он почувствовал головокружение и понял, что учитывая недавнее пребывание в руках мадам Ханг, зашел слишком далеко. Дулом он опять нажал под горло Хануха. Иранец не выказывал страха. В его темных глазах сверкала лишь ненависть к предателю. – Поднимайся, друг.

– Вы не друг. Вы убили Сааджади...

– Он это заслужил. Слушай внимательно. Твои ребята будут здесь с минуты на минуту. Я не хочу от них убегать...

– Вам далеко не уйти.

– Знаю. Я тебя уважаю, Ханух. Нам нужно договориться.

– Вас арестуют за убийство, саботаж, шпионаж...

– Хорошо. Но твой благородный полковник был заговорщиком, обманщиком и предателем своего правительства. Это ты знаешь? Он собирался выдать меня Та-По и китайцам.

– Не может быть...

– Дай мне возможность доказать это.

– Дам. В суде.

– Нет, так дело не пойдет. Удели мне немного времени. Если ты откажешься, моя "крыша" рухнет, я стану ни на что не годен, меня отстранят от дел, а это хуже смерти.

– Вас повесят за убийство, Сэм Дарелл.

Но голос Хануха звучал уже не столь уверенно, как поначалу. В глазах его проскользнуло замешательство, он облизал губы, собираясь что-то сказать, и взглянул на дорогу. Его люди высыпали из задних ворот виллы, осматриваясь по сторонам.

– Сааджади? – севшим голосом переспросил Ханух. – Заодно с Та-По?

– Обрати внимание на мои повязки. Небольшой презент на память. Дай мне возможность убедить тебя, – настаивал Дарелл.

– И как я это смогу сделать?

– Я вместе с тобой отправлюсь в Тегеран. В машине Ханнигана. Лотос сможет втиснуться сзади. Ваш фургон будет следовать прямо за нами. Что тебе еще нужно? Я не смогу убежать. Но не предпринимай ничего, о чем потом пожалеешь. Вот и все.

– Отец Айка Сепаха хочет поговорить с вами, – бросил Ханух.

– Про гибель Айка в пустыне?

– Не только.

– Думаешь, стоит?

– Рамсур Сепах – важный человек, член Мейджлиса, нашего парламента. Он очень богат и очень влиятелен.

– Я должен с ним встретиться?

– Думаю, это разумно. – Безумная ярость Хануха поутихла, и сейчас он пребывал в нерешительности. Дав бегущим полицейским знак остановиться, он им резко отдал какие-то команды. Дарелл держался к полицейским спиной, так что те не могли заметить оружия, наведенного на их командира. Потом Дарелл отвел браунинг от горла Хануха.

– Я арестован официально?

– Нет, если согласны встретиться с Рамсуром Сепахом.

– Разговор пойдет о Тане и Хар-Бюри?

– Не знаю. Я простой человек, Дарелл. И выполняю приказы. Ваши обвинения Сааджади чудовищны. Если это правда, весь мой мир перевернется вверх дном.

– Можешь мне поверить, это правда.

– Не пора ли отправляться?

Дарелл спрятал пистолет за пояс и прикрыл его пиджаком. Потом поправил очки и с улыбкой повернулся к окружавшим их полицейским.

– Скажи им, что ты доставишь меня в Тегеран, как и было приказано.

Ханух кивнул и быстро заговорил на фарси, отослав своих людей в фургон.

– Дарелл, ведите машину. Я не нашел общего языка с вашей китаянкой. Она понимает по-французски?

– Лотос, ты понимаешь? – по-французски спросил Дарелл.

Та казалась смущенной.

– Все в порядке, – усмехнулся Дарелл. – Во всяком случае, она на нашей стороне. Я расскажу тебе про нее на обратном пути.

По дороге он успел рассказать Хануху обо всем. Когда стемнело, они все еще находились в горах, направляясь на юг. В первый раз они остановились из-за Лотос, которая жаловалась на недомогание, во второй – чтобы поесть в маленьком горном постоялом дворе. Ханух послал своего сержанта на кухню за ужином. Дом казался пустым. Полицейские ели в фургоне, а Дарелл, Лотос и Ханух устроились на обочине, где и прикончили блюдо баранины с рисом. В горах похолодало, и сидевшая рядом с Дареллом Лотос стучала зубами. Дарелл рассказывал Хануху о предательстве Сааджади в деле Хар-Бюри, про Та-По и мадам Ханг, про то, как Лотос его спасла.

– Доказать я ничего не могу. При каких обстоятельствах вы обнаружили тело?

– Нам сообщили по телефону. Мисс Сааджади – та, что работает в вашем посольстве, у Ханнигана – была в истерике. Боюсь, больше мы не сможем ее использовать.

– Все равно от нее не было проку, раз она связалась с мятежниками.

Ханух вздохнул. В вечернем сумраке он выглядел очень молодо. Ему не понять было мотивы богатых, облеченных властью мужчин, играющих на нуждах и надеждах бедных. Он признался Дареллу, что сегодня днем в ряде южных городов и деревень внезапно начались волнения. Непродолжительный бунт имел место и на тегеранском базаре, толпу людей, несших знамена Хар-Бюри, разогнали. В уличной схватке застрелили двоих мужчин и ранили женщину.