— Мильфей это что-то из области захера? — намеренно игнорирую его вопрос.

— Оного самого. Это такой десерт из слоеного теста, заварного крема и малины.

— Мне кажется, у вас какой-то… недоедит сладкого.

— Недоедит, недоедит. Я долго буду ждать, когда ты двинешься вперед?

— А почему я первая?

— Чтобы в случае опасности ты прикрыла меня своей тройкой. Или наступила на капкан первая, — поди разбери, шутит ли он с таким серьезным выражением лица.

— Если нас там ждет опасность, почему мы пошли без охраны?

— Я пошутил, Снежана.

— Тогда вы первый.

Так тебе, гад хитрожопый. Кротов обходит меня и все же двигается по узкой дорожке первым. А что если и дальше доставать его навязчивыми вопросами, переходящими границы дозволенного? Кто захочет держать рядом с собой такого работника?

— Так что там с вашей женой?

— Не надо.

— Что?

— Делать вид, что ты болтливая, любопытная и назойливая дура. Я уволю тебя тогда, когда решу сам. Не надо испытывать мое терпение. Я могу очень долго быть добрым и терпеливым, но наступает такой момент, когда я выхожу из себя, и вот тогда из меня выливаются тонны дерьма. Не провоцируй.

— То есть вы даже не допускаете мысль, что мне может быть реально интересно узнать о вас что-то личное?

— Допускаю.

— Ну и? Вы правда вдовец?

Кротов резко останавливается, и я чуть не врезаюсь ему в спину. Медленно поворачивается ко мне и чувство такое, что сейчас даст мне леща. Он и не скрывает, что его бесит мой вопрос.

— Мне Таня сказала, что вы он самый. Но она была в этом не уверена. Вот мне и стало интересно, правда ли, что ваша жена умерла или нет, — я что сейчас оправдываюсь?

— Правда, — на удивление, спокойно отвечает Кротов.

Бедняжка. Не выдержала счастья рядом с мужем. Видать, я реально плохой человек, но каким бы образом она ни умерла, мне ее совершенно не жаль.

— Обычно люди делаю вид что, они сожалеют, когда заходит речь о смерти, а ты улыбнулась.

— Ну вы же тоже улыбнулись и не сказали в нашу первую встречу, что вам жаль, что у меня умерли родители, а это было логично предположить. А вы тогда сказали на мой комментарий про отсутствие близких и родных — цитата «идеально», вместо сочувствую.

— О, скорпионья злопамятность.

— Нет. Ну что вы, просто внимательность. Да и чего мне сожалеть о смерти незнакомого человека. Это же исключительно ваша трагедия.

— Ты чего такая стерва?

— Ну так сами же сказали — скорпион.

— Точно. Запамятовал.

Кротов молча идет дальше, я семеню вслед за ним. Мы останавливаемся около строения, больше напоминающего помещение для домашнего скота. И, судя по звуку, исходящему оттуда, там реально есть животные.

— А напомните мне, зачем я с вами пошла?

— Чтобы смягчала разговор с дедом и обращала на себя внимание. Найди с ним контакт, ты же деву…

Договорить Кротов не успевает. На нас выливают ведро холодной воды. Жаль, что я с ним поравнялась. Не встала бы рядом, так и не получила бы водицей в морду. Вот тебе и дедуля.

— Вон отсюда, оба.

— Дед, ты не прихуел? — зло бросает Кротов, вытирая тыльной стороной ладони лицо.

— Он имел в виду, не офигели ли вы, дедушка. Мы к вам с нормальными предложениями. Не принимайте, пожалуйста, нас в штыки. Просто выслушайте.

— Пошла вон, шельма.

Я всякое могла ожидать, но точно не то, что этот старый хрен в меня плюнет.

— Ах ты падла, — цежу сквозь зубы и хватаю с земли пластиковое ведро.

А затем со всей силы замахиваюсь им в этого старого хрыча. Удается ударить всего парочку раз. Третий замах я сделать не успеваю в виду напрягшейся задницы. На меня или на нас с Кротовым, поди разбери, скалится большая собака, больше смахивающая на волка.

— Смягчила так смягчила, — слышу позади голос Кротова. — Дед, ты осознаешь, что будет, если не уберёшь сейчас собаку?

— Она вами пообедает. И избавит меня от хлопот.

— Замри, — тихо шепчет позади меня мой уже, скорее всего, бывший начальник. Да нас просто тут сожрут. Меня и увольнять не придется.

Но вот странно, каким бы гадом ни казался Кротов, вместо того чтобы подтолкнуть меня на обед собаке, а самому дать деру, он медленно тянет меня на себя и забирает ведро. Аккуратно ставит его на землю и становится впереди меня.

— Убери собаку.

— Хер тебе, шельмец. Будешь знать, как метить на чужую территорию.