вновь отхлынули вглубь своей страны чуть ли не к Стене у реки Хуанхэ. В течении

десятка последующих лет ханьцы в основном откупались от степняков да строили

козни, пытаясь стравить хуннов со скифами, задержавшимися у западной окраины

Китая-Аримии. Да, к тому времени большая часть скифов уже покинула восточные

степи. А оставшиеся скифские анклавы, вбирая в себя соседние этносы, медленно, но верно превращались в новые: сарматов, саков, массагетов…

Некоторые тысяцкие Великого хана Модэ стали намекать ему, что слабы сейчас

скифы и не пора ли ударить по ним, чтобы стать единоличными хозяевами большой

Степи. Но Модэ во время этих споров со своими военачальниками всегда вспоминал

рассказ своего любимого деда. Во времена Тегита империя скифов простиралась на восток до самого Жёлтого моря, и ими была даже построена крепость Орлик на его

берегу. Хунны же только набирали свою мощь. Однажды вынесли кони воинов хана

на левый берег реки Ляохе, глядь, а на правом берегу другая рать стоит. Это скифы,

более сведущие в военных делах и постоянно следившие за перемещениями степняков, упредили попытку хуннов прорваться к границе с Аримией. Вот тогда хан

Тегит в первый и последний раз встретился лицом к лицу с царём Великой Скифии.

Полдня простояли рати друг против друга, не предпринимая никаких действий. А

утром второго дня на островок, что разделял реку на две протоки, на лодке переправился толмач с двумя гребцами. Договорились царь Скиф и хан Тегит чашу

мира испить в шатре на этом островке, да поговорить о том, о сём.

– Приветствую тебя, великий царь!

Тегит при этом голову склонил и ладонь к груди прижал.

– Приветствую и тебя, хан Тегит, – склонил голову и Скиф.

Он показал гостю на циновки, расстеленные на полу. Тегит сел, привычно поджав

под себя ноги, а скиф, не имея привычки так сидеть, опёрся левой рукой о пол, а правой поднял с затейливо расписанного подноса большую пиалу, наполненную

пузырящимся кумысом. Толмач, время от времени подливавший напиток в пиалу,

скромно сидел сбоку от них.

– Дед моего деда ещё не слышал о твоём народе, хан. Знаешь ли ты, откуда хунны

пошли?

– Не знаю, царь, да и зачем мне это знать? Мы вольный народ, и только ветер степной знает, где мы были вчера и где будем завтра.

Скиф сделал несколько глотков из пиалы и передал её хану. Теперь хоть враг, хоть друг мог испить напиток, не боясь, что его отравят. Царь Скиф задумчиво посмотрел поверх головы Тегита:

– Видишь ли, хан, насколько я знаю, в твоём народе есть знахари великомудрые, вы их шаманами кличете. В нашем народе тоже шаманы есть, только мы их волхвами зовём. И эти волхвы такое мне сказывали…

Он принял пиалу из рук Тегита и снова пригубил веселящий напиток:

– Давным-давно случился потоп великий. Много людей погибло в те времена. Но

русы, предки моего народа, многим числом выжили, а потом, спасаясь от холодов, в эти края южные пришли. А уже здесь наши мужчины, кому скифок не досталось, брали в жёны местных женщин, ариманок, потому как других здесь и не было. Вот так и народились вы, хунны.

Недоверчиво закивал головой хан. Выходит, чуть ли не в отцы скифы им годятся.

Причмокнул от удовольствия Тегит, в очередной раз отпив из пиалы, передал её в

руки «родственника», хитро блеснул глазами.

– Смотрю я на тебя, царь. Ты большой, как медведь, а я и до плеча тебе не достаю.

У тебя глаз, как озеро лесное, синеет, а у меня прорези чёрные вместо глаз. У тебя борода светлая шире колчана, а у меня, – он потеребил свою тощую бородёнку, – три

волоска торчит. Если мы с тобой родичи, то почему не слишком похожи мы друг на

друга?

Усмехнулся Скиф. Бороду свою в кулак сгрёб и слегка подёргал, словно проверяя,

не отклеится ли?

– Крови аримановской в вас намешано много, вот и похожи вы на них больше, чем

на нас. У нас ведь малое число мужиков по нужде с ариманками якшались, а потом и

совсем запретили старики наши брать чужеземок в жёны, вот кровь у нас чуток

другая. А вы, хунны, как я слышал, из каждого набега по второй, по третьей жене

привозите себе в степь, вот кровь аримановская вашу кровь и перебарывает.

Хмыкнул чуть захмелевший хан, помотал головой, не соглашаясь в полной мере со