Шрифт:
Он взял её за руку и сел у подножья холма. Потянув Фернанду к себе, Ален усадил её на колени и сказал:
– Так и будешь упрямиться?
– Почему бы нет?
– уперлась в его грудь руками Фернанда, будто была готова оттолкнуть.
– Зачем остановила тогда, сюда увела?
– улыбался Ален, прижимая её крепче к себе.
– С ума меня свела, теперь в могилу хочешь уложить?... А платье теперь на тебе куда более соблазнительное, - любовался он не только красотою её лица, но и холмами вздымающейся в разрезе груди.
– Прямо и в могилу... Тебе ещё жить и жить, - избегала Фернанда встречи взглядов.
– Вредная же какая, отчаянная, - страстно говорил Ален и схватил так крепко, что у неё перехватило дыхание, а желание быть с ним ближе восторжествовало...
Их губы слились в жарком порыве страсти, и они опустились на траву, ещё долго наслаждаясь этим поцелуем.
– Забери меня с собой, - прошептала невольно Фернанда между поцелуями, и Ален взглянул в глаза, сжав её лицо в своих руках, чтобы она на этот раз не смогла отвернуться:
– Это моя победа?
– Только в этой битве, - выдала Фернанда.
– Что ж, моя ты герилья... Я намерен побеждать и дальше, учти, - снова стал целовать он её губы, спускаясь и ниже, к груди, к животу, но Фернанда смогла выкрутиться и вскочить.
– Не смей, - стала она поправлять платье.
– Победы тебе больше не видать.
– Я подожду, - улыбнулся Ален и с глубоким вздохом тоже поднялся.
– Однако, раз мы вместе отправляемся в Мадрид, не хочешь рассказать подробности?
– Какие?
– с удивлением взглянула Фернанда, но пронзительный, серьёзный, как никогда, взгляд Алена заставил вести себя более открыто.
– Мы узнали, что Наполеон пригласил всю королевскую семью встретиться в Байонне. В его намерениях есть лишить наших правителей титулов, дабы самому править Испанией.
– Скорее всего поставит своего брата заместо себя, - уточнил Ален.
– Не так важно, кого! Мы не хотим допустить, чтобы во главе стояли иноземцы да ещё и враги!
– восклицала Фернанда.
– Уже кто отправлен в Мадрид оповестить королевскую семью о таком подвохе?
– поинтересовался Ален, и Фернанда кивнула:
– Естественно! Ты не считаешь нас идиотами?!
– Да что ты!
– поднял руки Ален.
– Хочу просто знать подробности и к чему быть готовым. Кстати, признаюсь и я, что в той записке, действительно, оговорилось место и когда будут французы перевозить деньги. Упоминается большая сумма, так что мы не пропустим их.
– Когда?
– с удивлением смотрела Фернанда.
– После пятнадцатого апреля. Если их планам ничто не помешает.
– Хорошо, но вы не успеете вернуться из Мадрида вовремя.
– Тогда, может сначала захватим французов?
– с игривой улыбкой вопросил Ален, но Фернанде было не до шуток:
– Я не хотела ввязывать тебя во всё это, - она отвернулась и стала потирать плечи, словно её окутывал холод.
– Я верю в судьбу, - обнял Ален её сзади и осторожно прижал к себе.
– И что бы теперь ни случилось, только дай знак, я останусь навсегда подле.
– Не хочу гибели тебе, - невольно вырвалось из Фернанды, хотя так хотела промолчать, чтобы не дать никакого знака.
Она задрожала пуще прежнего. Только Ален уже знал точно, что чувствует ставшая дорогой эта милая, сильная и хрупкая девушка в его объятиях. Он снова приблизился к её губам, одаривая жаром поцелуев и надеждою...
Глава 21
Все лучи солнца в небе — в тебе.
Все звёзды во вселенной — в тебе.
Всё моё счастье и жизнь — в тебе.
Ты — лишь одна мне.
Пусть какое бы чудо ни встретил бы в мире,
Знаю, лучше тебя не было и нет.
Пусть мы вместе с тобою не так долго были,
Ты единственная, ты — любовь, ты — мой свет.
Все лучи солнца в небе — в тебе.
Все звёзды во вселенной — в тебе.
Всё моё счастье и жизнь — в тебе.
Ты — лишь одна мне.
Если вновь суждено нам пройти через горы,
Сквозь ветра и дожди, поля и леса,
Мы узнаем с тобою о силе любви и о воле,
Что не смогут покинуть нас никогда, никогда.
Все лучи солнца в небе — в тебе.
Все звёзды во вселенной — в тебе.
Всё моё счастье и жизнь — в тебе.
Ты — лишь одна мне.
Встретившись вновь взглядами после долгого, нежного поцелуя, Ален и Фернанда на миг застыли. Терять то, что теперь подарила судьба, не хотелось, но время звало вперёд, будто кричало: «всему свой срок!»...
– Я уеду в Мадрид одна, - прослезилась Фернанда.