В ангар вошел бородатый сирийский солдат в камуфляже, автоматом наперевес и большим медным подносом в руках. На нём были

красиво уложены аккуратно разрезанные куски спелого арбуза.

– Во-о-о-о-т! – загудели дружно журналисты, – с этого нужно было

начинать! Вот теперь можно сказать, что нам здесь рады.

42

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Вот теперь тамам! – восторгался Илья.

– Я бы сказал, тамам тамамович тамамов, – торжествовал его коллега Леонид. Молодой, полненький и добродушный корреспондент.

В Алеппо он ехал без своего оператора. Военные так решили. Но журналистской братии он был хорошо знаком, потому что это была его далеко

не первая командировка на войну. В свои двадцать восемь Леонид, или Лёньчик, как звали его здесь, побывал и на Донбассе, и в Ираке, и в Сирии, с начала российской операции «Возмездие» тоже был.

– Сочный арбуз в такую жару – тама-а-ам! – радовался он, уплетая

очередную дольку спелой ягоды.

– А-а-а-ах, вкуснотища! – поддержал его Алексей.

– Хоть арбуз дали, – облизывая пальцы, бурчал молодой оператор.

– А где полковник? – поинтересовался Виктор. – Его тоже нужно

угостить. Оставьте ему пару кусочков.

– Ему в Москве оставят, – ответил молодой, откладывая в сторонку

две арбузных дольки – это «полкану» нашему… Может, повеселеет.

– Та-а-ак! Без меня, значит? – командовал грозный полковник, заходя с улицы в ангар. – Я там стратегические задачи, значит, решаю, а они…

– Мы вам лучшие куски оставили, – оборвал его молодой оператор.

– Вот, берите, – предложил Алексей, – очень вкусный арбуз! Спасибо, солдаты постарались.

В этот момент в ангар вошел еще один сириец с автоматом наперевес и подносом в руках. Он принес для журналистов разрезанную

дыню.

– Вечер перестаёт быть томным! – воскликнул Илья, и вся братия

принялась угощаться и этими дарами.

– На войне как на войне, – спокойно произнёс Виктор, – всем

поровну! Правда, брат? – обратился он к одному из сирийских солдат. –

Парни, а как на сирийском будет брат?

– Алексей перешел на английский и переадресовал этот вопрос

Тарику. Тот, подумав немного, воскликнул, – ахуй!

– Как? – воодушевился полковник, обращаясь к Тарику.

– Аху-уй! – повторил он.

– Мы здесь все ахуи, – окончательно повеселел полковник. – Ахуи

осоловелые…

– Реально, что ли – ахуй? – переспросил Илья.

43

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Ну, да. Тарик так и говорит: ахуй. В переводе с сирийского – брат!

– хихикал Алексей, сплёвывая арбузные семечки, – дорогой мой ахуй, Илья.

– От ахуя слышу!

Веселились коллеги ещё несколько минут. К тому же Алексей объяснил Тарику, а тот перевел и остальным сирийцам, что может означать

это слово в русской транскрипции. А для пущей убедительности даже

продемонстрировал сирийцам, согнув правую руку в локте и собрав

пальцы в кулак, каким основательным может быть русский брат. Глядя

на этот жест, сирийцы зашлись не меньшим хохотом, чем их российские гости.

– Слышьте вы, кони! Хватит ржать! – сквозь смех потребовал

полковник. – Я уже смеяться не могу. А ещё арбуза налопался, точно

взорвусь сейчас. Лёша, спроси у Тарика, где туалет?

– Ахуй, Тарик! – сквозь смех обратился Алексей к Тарику, – ахуй

полковник…пись, пись, – наглядно продемонстрировал желание российского офицера, корреспондент. Он опять что-то спросил у Тарика

на английском. Услышав ответ, Алексей залился еще большим смехом.

– Вам туда, товарищ полковник, – держась одной рукой за живот, второй махал по направлению к выходу из ангара, Алексей.

Полковник, поправляя бронежилет, медленно вышел из ангара.

– Что случилось, Лёша? – едва сдерживая смех, поинтересовался

Виктор.

– Я спросил у Тарика, как на сирийском полковник, – с трудом

выдавил из себя Алексей.

– И-и?..

– Акы-ы-ыд! – громко смеялся он.

Акыд? – подхватили остальные журналисты. – Товарищ акыд нам

не просто – акыд! А еще и ахуй!..

В какой-то момент журналистам показалось, что миномётный

обстрел прекратился. По крайней мере, вконец развеселившиеся