он.

– Поднимайся, давай! – одёрнул его пыхтевший впереди акыд.

– Сейчас поднимемся на последний этаж, там тебе расскажут про разминирование…

104

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Надеюсь, военные наверху дадут нам хоть какой-то коммента-рий? – вновь поинтересовался Илья.

– Ещё как дадут, – отшучивался офицер, – даже догонять не станут… Покажут всю прелесть данного места…

– Это не может не радовать, товарищ полковник! – съязвил Леонид, шедший за Ильёй.

– Здесь надо будет обязательно поснимать, – обращаясь к впереди

идущим операторам, рассуждал Алексей. Я бы и здесь где-нибудь стендап записал. Сделаем, Витя?..

– Сделаем! – внимательно оценивая каждую бойницу, одобрительно

отвечал Виктор. – Только сначала я пишу Илью, он в приоритете… Как

договаривались… А потом вас с Лёнчиком… Мы же обговаривали всё…

– Всё правильно, Витя! – согласился Алексей. – Я по поводу прио-ритетов никаких претензий не имею…

Наконец, группа поднялась на верхний этаж здания. По одному

журналисты пробрались через завал в проходе в небольшое помещение, посреди которого стояли несколько деревянных ящиков из-под

снарядов, плотно приставленных друг к другу, так, чтобы получился

широкий лежак. К нему был приставлен старый деревянный стол, напо-минавший старую школьную парту из советского детства. Напротив

этой конструкции, метрах в двух, самодельная, металлическая, наскоро

сваренная, винтовая лестница, ведущая на крышу. Дальше, за лежа-ком, проём в стене, за которым другое, очень просторное помещение.

Но зайти в него не позволял стоявший у проёма сирийский солдат

с Калашниковым в руках и пулемётной лентой на груди. Сквозь этот

проём Илья увидел залитое солнечными лучами бледно-голубое небо

и черные остовы полуразрушенных зданий городской окраины.

– Там что, стены нет? – спросил он у Сомара, который сидел

на деревянных ящиках.

– Там? – переспросил переводчик, лениво переведя взгляд на проём.

– Солдаты сказали, чтобы вы туда вообще не ходили. Боевики полностью разбили всю правую часть здания… Стен нет… Одна большая

дыра, через которую видна территория Джабхат Ан-Нусра. Они могут

обстрелять эту часть в любую секунду. Так что садитесь на эти ящики, пока солдаты не позовут… Вот по этой лестнице можно будет подняться

на крышу и снимать… Туда ходить нельзя! – Сомар свел руки крестом, наглядно демонстрируя запрещающий жест.

105

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Нельзя, так нельзя, – согласился Илья, усаживаясь возле переводчика. Рядом разместились остальные корреспонденты: Клим, Алексей

и Лёня. Коллеги ждали, пока операторы наснимают необходимое количество видео для сюжета.

– Что это за район? Где находятся боевики, сколько защитников

сейчас в здании? – спрашивали они у Сомара, готовясь каждый к своему стендапу. Переводчик безотказно отвечал на все интересующие

вопросы, узнавая ответы у нескольких сирийских солдат, дежуривших

в тот день на этой высокой позиции.

– Боевики Джабхат Ан-Нусра у стен этого здания… – бубнил в полголоса Илья, стараясь запомнить текст своего стендапа.

– А можно хотя бы камеру туда навести, поснимать позиции террористов? – поинтересовался Виктор у главного на позиции. Сомар

послушно перевел просьбу оператора.

– Не надо туда даже близко подходить! – грубо скомандовал акыд.

– Не дай Бог стрелять начнут, все здесь ляжем. Он стоял в дверном проходе, ведущем от служебной лестницы в помещение, в котором сидели

репортёры. Это было самое безопасное место здесь.

– Этот солдат говорит, что пройди можно, – перевёл Сомар –

но только вот до этого места.

Военный с автоматом прошел немного вглубь разбитого помещения, ровно до того места, где заканчивалась разбитая стена и зияла

пустота.

– Мне дальше и не надо, – обрадовался Виктор, подходя к указанному месту. – Я сейчас общую картину разрухи и детали всякие

поснимаю и всё…

– Бух! – раздался гулкий хлопок в полукилометре от «башни губернатора», и вслед за ним послышался рёв двигателей удаляющегося

самолёта.

– Ух, ты! – Виктор встал на одно колено и принялся фокусировать